представляет с 14 июня по 15 июля
выставку Александра Чекменева, человека из Луганска.
Александр Чекменёв – человек из Луганска. Самого красивого города на свете. Самого интересного города на свете. Самого необычного города на земле. Населенного самыми яркими личностями. Этот вывод я сделал лет пятнадцать назад, когда впервые увидел фотографии Чекменёва. Он возвысил до небес дно бытия. Он открыл миру спившихся луганских мыслителей, показал фактуру самого дна жизни, безнадегу превратил в иронию, ужас в юмор. Доказал, что жизнь везде прекрасна.
Его фотографии, это истории, судьбы, путешествия. Снимки так вклеиваются в память, что ненароком думаешь, а не колдун ли Чекменёв? Я помню все до единой его фотографии, все серии, которые видел. Каждого душевнобольного, прижимающего к своей груди белые лилии. Дивные образы, над смыслом которых, боже мой, думаю каждый день. И боюсь сойти с ума, и хочу, чтобы Чекменёв меня сфотографировал в провинциальной психушке с белым цветком. И я пойму, почему у людей такие просветленные глаза.
Я помню донбасских шахтеров в копанках. Черных с белыми глазами и сверкающими зубами. Горняцкую свадьбу почти в шахте. Белое платье невесты, а рядом фуфайки и угольная пыль в коже. Угольные горы и терриконы за спиной. Я помню последних выживших ветеранов войны. Их сдувает ветер и смывает дождь. Они исчезают. Чекменёв еле успевает снять героев. Он единственный, кто ими еще интересуется. Я помню блошиный рынок. Кругом блохи – товары, люди- торговцы, рельсы трамвая. Я помню село в далеком лесу и семьи по пятнадцать детей, и клюкву, которую они собирают в туманах… Я помню лица как сухари, с кожей, отражающей лунные пейзажи, водянистые глаза, как старые лужи, заиленные и подсохшие. Беззубые рты в улыбке, обрамленной оврагами и трещинами лет, страстей, пороков. Обнаженные тела, открывшиеся только для него.
Чекменёв бродяга — сновыга. Подсмотрщик за жизнью. Любитель нырнуть поглубже и подольше задержать дыхание и пошире открыть глаза. Он там, где другие фотографы не ходят. Он там один. Его ни с кем не перепутаешь.
Я приду к нему на выставку в арт центр «Я Галерея» и буду вновь проваливаться в бездонные чернобелые квадраты, прямоугольники запечатленных Чекменёвым миров, параллельных, низких, высоких, иных. И буду из них слышать Чекменёвский голос: «Саня, Саня…».
Александр Ляпин
