Париж – странное место: Францией здесь и не пахнет, но и на Россию не похоже. Для путешествия сюда не нужна виза. Нужна, пожалуй, только карта – чтобы не заблудиться… в Челябинской области.
Четыре тысячи человек, которые живут в Париже, как будто свалились с луны. Всего лет десять назад они наконец на законных основаниях определились с собственной национальностью. Стали именоваться малой народностью – «нагайбаки». До это парижан всё норовили причислить к татарам. У них схожий с татарским язык, но православная вера. А уж привычки с обычаями – и вовсе свои, нагабацкие. Наверное, именно поэтому поселок Париж так радикально отличается от обычных, зачастую обнищавших, русских деревень…
Нагайбаки отличились во всех крупных сражениях войны 1812 года, в том числе – в сражении за взятие Парижа. Возвратившись на родные земли после трудных побед, нагайбаки на радостях стали давать поселениям имена покорившихся городов. Так что теперь на Южном Урале есть и Лейпциг, и Кассель, и Берлин, и районный центр Фершампенуаз, от которого рукой подать до поселка Париж. (В самой Франции все наоборот: Фершампенуаз – всего лишь провинция Парижа).
И как мне кажется, наш, челябинский Париж не менее интересен для фотожурналиста, чем его европейский тёзка. Могу это заявить, побывав там уже три раза и отсняв горы плёнки, пообщавшись, наверное, с каждым жителем. Наш Париж – это национальный колорит южноуральской деревеньки помноженный на абсурд, заложенный в названии и географическом положении. И, разумеется, горящая огнями в ночной степи Эйфелева башня, которую ожидаешь там встретить, как эскимоса в Алжире. Правда, в настоящем Париже я пока не был, но не очень переживаю по этому поводу – фотолетописцев помпезной Европейской столицы хватает и без меня. Константин Саломатин, Екатеринбург – Челябинск – Париж.
