Olivier Laban-Mattei, France, Agence France-Presse
Haiti earthquake aftermath, 15-26 January A man throws a dead body at the morgue of the general hospital, Port-au-Prince, 15 January
— Ты уже видел?
— Что видел?
— Результаты Мирового пресс-фото (WorldPressPhoto) в Интернете из Голландии?
— Еще нет.
Я не владею компьютером, не пользуюсь Интернетом. Пришлось субботнее занятие на спец.отделении журфака МГУ срочно перестраивать. На большом экране я и 40 моих студентов в течение 4 часов еще и еще раз пересматривали фотографии призеров, отобранные авторитетным жюри на минувшей неделе. Беседую со многими преподавателями, с опытными и мудрыми коллегами-одногодками, бывшими участниками WPP и неоднократными призерами разных лет. У всех вопрос один: «Что происходит с мировой фотожурналистикой? Ты ведь трижды был в составе жюри, наверняка что-то знаешь и понимаешь. Можешь объяснить?»
Это было давно, конец 80-х, начало 90-х годов XX века. Иное было время, иная человеческая психология, иные международные отношения, иная мода, в том числе и на фотографию.
Ответ на поставленный вопрос прост и лаконичен: мировая фотожурналистика сегодня серьезно больна! Диагноз — острое нарушение мозгового кровообращения, осложненное сердечной недостаточностью. Диагноз типичен для многих землян, перенесших в минувшем году глубокие физические и психологические стрессы, вызванные природными стихиями и катаклизмами, революционные, межнациональные потрясения, террористическое зло, провокации властей на всех уровнях, социальный и бытовой дискомфорт.
Журналисты молниеносно отреагировали на случившееся. В мировую пучину ужасов и катастроф бросились и сотни фотографов разного уровня и толку. Главное успеть в пику события. Несложно понять, какие внутренние перегрузки испытывает человек с фотоаппаратом оказавшийся в эпицентре столкновения человека со стихиями природы, в противостоянии национальных и религиозно-фанатичных группировок.
Репортер, да и любой человек, в этой стихии маленькая и хрупкая беззащитная мошка. Любой из нас рискует здоровьем и жизнью. Но по результатам конкурса, похоже в этом аду оказались не только опытные, умудренные жизненным опытом фотографы с устоявшимся мировоззрением и человеческой позицией, но и новоиспеченные, прагматичные шнырки-авантюристы, искатели приключений, оснащенные железными нервами, быстрыми ногами и Интернетом. Похоже, многие из них либо вообще не учились фотографии, либо не до конца освоив автофокус в фотокружках, решительно ринулись в большую жизнь на экстриме человеческих бед, пытаясь завоевать свою нишу в иерархии мировой фотожурналистики. Язык мировой литературы, классика визуального искусства им мало знаком. Гуманистические основы человеческого сознания, понятия образа, символа, метафоры. Философичность мышления им не понятны. Их объективы больше напоминают холодное бездушное проникновение скальпеля патологоанатома-дилетанта в еще живую плоть человеческого горя и страданий.
А дурман патологоанатомического цеха парализует осознанность объективизма в решениях членов жюри. Слепая и бездушная документация стала эталоном фотожурналистского мастерства, а несовершенство изобразительных форм некой стилистической основой. Уж очень смахивает на Интернет-порнографию и пошлятину. Роботизированные, бездушные фотографы очень удобны для современного фотобизнеса. Главная задача — ошарашить обывателя, ввести его в состояние шока, а для этого можно и забыть о гуманистических основах классики мировой фотожурналистики.
Фотография года — портрет молодой афганской женщины, изуродованной собственным мужем, стал символом культа насилия и садизма, в изобразительной стилистике больше похожей на протокольный документ судебно-медицинского эксперта. Интересно, согласовал ли фотограф-«журналист» с несчастной вопрос о таком мировом тиражировании ее изуродованного лица? Афганистан далек от Амстердама, но она — человек, гражданка нашей планеты. И все мы должны нести долю моральной и этической ответственности перед обществом, перед личностью.
Как итоговый протокол Мировое пресс фото издает великолепный каталог фотографий-призеров, где на обложку выведен снимок года. Я предложил бы идеологам конкурса поместить на обложку издания вместо фотографии года шедевр изобразительного минимализма 20 века «Черный квадрат» Казимира Малевича, не как живописный шедевр, а как манифест духа и времени, символ деградации гуманистических основ современной фотожурналистики.
В отдельных случаях я и сам сторонник жесткой социальной фотографии и многие мои работы этим отличаются, но все имеет чувство меры и здравого смысла. Особенно там, где изображен человек в наивысших проявлениях его страданий. Фотография удивительный инструмент, способный в долю секунды сделать из умного человека дурака, из дурака — умного. Возвысить человека над собой, его же унизить и оскорбить.
О многих фотографиях в подборке победителей даже не стоит и говорить. Их объединяет однообразие фотографических форм, преимущественно в стилистике неосмысленного наива и примитивизма, серии без начала и конца, всякое отсутствие языка обобщения и типизации героев, ориентир исключительно на изобразительную экзотику далеких страт третьего мира, до которых цивилизация XXI века еще долго не дойдет. Многие работы напоминают не лучшие студенческие упражнения и эксперименты, особенно в категории портретных фотосерий, спортивных серий, в которых больше криминальной социальности, чем красоты и напряжения спортивной состязательности. Классическую культуру и искусство жюри подменило лубочной мистификацией, экзотикой обрядов и праздников.
Хорошие фотографии в категории природа и окружающая среда, кроме серии «Нефтяных пятен» в технологии макросъемки, больше похожей на ярмарочный ассортимент обоев к рождественским праздникам. Слепая механическая фиксация момента, возведенная в рамки современной фотографической культуры.
По настоящему доставило наслаждение лебединая песня в категории Природа, сделанная фотографом журнала Nationalgeographic, тонкая по содержанию и по форме, полная человечности и любви. Да два социальных проекта, американки Дарси Падилла «Проект Джулия 1993–2010» и датчанки Мэдс Нессен «Имя Виктория». Настоящая журналистика, с осмысленным сюжетом, большая временная работа, талант и гуманность обращенная к людям, их проблемам и бедам.
Ежегодно летом я по нескольку раз вывожу своих взрослых и маленьких детей, друзей и знакомых, своих студентов и детей из детского дома на московскую выставку «Лучшие работы WPP», чтобы показать и рассказать им о войне и мире, о человеческих радостях и несчастье. В этом году надо будет подумать: идти ли?
