У пешеходного перехода какой-то человек сунул мне в руки визитку с телефоном проститутки: «Столица. У нас в провинции всё это бесплатно и по любви», — подумал я, не поднимая головы проходя по Бессарабскому рынку, перебежал ещё одну улицу, выстоял полтора часа в мавзолееподобной очереди и наконец-то попал в Храм Современного Искусства — киевский Пинчук Арт Центр — частный музей, принадлежащий одному из богатейших людей на одной шестой части суши, меценату, коллекционеру, олигарху, зятю экс-президента и прочая, и прочая, и прочая которым нет конца, однако нам интересного в качестве человека, обменявшего своих кровных 3,3 миллиона долларов на 99 центов Гурского.
Цель прихода? Выставка номинантов на Премию Пинчука для молодых художников до 35 лет в области современного искусства, которая вручается раз в два года и составляет около 13 тыс. долларов — скромненько, но со вкусом. В жюри профессор школы фотографии и мультимедиа им. Родченко Екатерина Дёготь, замечательный харьковский график и частенько хулитель этого самого совриска Павел Маков, датский художник и затейник-монументалист Олафур Элиассон и другие официальные лица. Двадцать проектов более шестидесяти произведений живописи, рисунка, фрески, инсталляции, видеоарта и естественно фотографии.
И естественно, что фотографию показывают люди, которые у фотографической тусовки не ассоциируются с фотографией напрямую, скорее, как это принято теперь говорить — это художники, использующие фотографию в качестве изобразительного средства. Лучше всё же сказать, что пользующихся ею лишь как техникой — ничего фотографического в визуальном плане, как правило, в такой фотографии нет. «Кроме этой шапочки, доставшейся кадету, ни черта в нем красного не было и нету», — как писал когда-то Владимир Владимирович. Маяковский естественно.
Общая тенденция, само собой, если не обращать внимание на навязчивую сексуальность — творчество, как модный ныне «рисерч», по крайней мере, исследование — это наиболее часто встречающееся словечко в непривычно лаконичных экспликациях. Двадцатилетняя художница Алина Клейтман исследует природу женской сексуальности, самоидентификации в современном мире и менструации. В этом возрасте это интересная тема исследования, но мы люди взрослые и менструацией нас не запугать — идём дальше. Выпускница Парижского института фотографии Наташа Шульте представляет нашему вниманию результаты исследования стеклянноглазых инопланетных детей — результаты вполне предсказуемые — в современной фотографии это уже некий стандарт.
Львовский медиа-художник Сергей Петлюк в своей изысканной видео-инсталляции помещает нас по другую сторону телеэкрана, заставляя исследовать телезрителя, в то время как последний пристально всматривается в тебя. Или как там у Ницше?.. «Книга людей» харьковчанина Гамлета Зиньковского — это мириады звёздочек — миниатюрных портретов на дне спичечных коробок и выдуманные дневниковые записи выдуманных персонажей. Источником леворадикального вдохновения для каких-то невсамделишно кровавых росписей Владимира Кузнецова служит офорт, изображающий эпизод кровавого крестьянского бунта XVIII столетия. Тексты Лады Наконечной становятся читабельными, только лишь, когда твоя собственная тень упадёт на поверхность стены, на которую они нанесены — философская очевидность личного восприятия тут находит свою визуализацию. Одни художники переосмысливают материю как её распад, фотографы-метафизики находят свои линии жизни в трещинах старого асфальта, в свою очередь Жанна Кадырова попросту инсталлирует в пространство галереи большие фрагменты растрескавшегося дорожного полотна, предоставляя зрителю возможность непосредственного контакта с источником инспирации первых.
Интересно, что в Центре Пинчука, как правило, одновременно проходит несколько выставок. В этот раз экспозиция двадцати молодых номинантов соседствовала с групповыми и сольными проектами признанных мировых и украинских законодателей арт-индустрии. Такое соседство, кроме само собой напрашивающихся сравнений, попросту помещает роботы молодых в общемировой культурный ландшафт. Да и нельзя отказаться от забавных параллелей, как-то между харьковской хулиганкой Алиной Клейтман и её более матёрыми коллегами Бобом Михайловым или Бенкси, или холодной отстранённостью фотографий Наташи Шульте, Андреаса Гурски и Томаса Руффа. Трудно найти лучший случай поставить на одну доску иронично-гламурную живопись Демьена Хёрста, Андрея Галашина или Никиты Шаленного. И не ведут ли повсеместные пионерские поиски молодыми художниками маргинальных сексуальностей к откровенно стёбной зоофилии Василия Цаголова?
Андрей Платонов писал, что «искусство заключено в том, чтобы выйти за пределы собственной головы, наполненной жалким, жидким, усталым веществом». Выпускник факультета монументальной живописи Львовской худакадемии Сергей Радкевич для начала решил выйти за пределы музея. А дальше лучше. И совсем не важно, кому изначально принадлежит остроумная идея росписи на религиозные темы Бессарабского рынка? куратору или художнику, но это кажется именно то, о чём говорил и практиковал классик. А замечательное в своём роде местечко этот базар, натуральной гламурности коего позавидовал бы даже сам Хёрст — чего стоят хотя бы покупатели, приезжающие за огурцами-помидорами на Ламборгини.
Поиском сенсов, смыслов, контекстов, параллелей и перпендикуляров пусть далее занимаются критики — дело сделано! Вопреки трендам и деньгам творчество это не исследование — исследования так не делаются, уж я то знаю. Творчество это поступок, это ежедневный выход за рамки, за рамки этих самых трендов, стереотипов и, наверное, даже за рамки морали. А как вы думали?! Это ведь художник, в первую очередь, не тварь дрожащая и право имеет. Полное, причём.
Иллюстрации с сайта Пинчук Арт Центра http://pinchukartcentre.org
