По мере развития жанра фотокниги, из «альбома с картинками» – платформы для презентации серии снимков – этот медиум трансформируется в самостоятельное произведение визуальной литературы, ищущее свое место на перекрестке изображения и объекта. Фотокнижный фестиваль в Касселе, которой в 2018 прошел в городе братьев Гримм уже в десятый раз, наглядно показывает: фотокнига существует, её форм – масса, но, чтобы выход за рамки сообщества коллекционеров и любителей случился, все еще нужны определенные шаги.
Как в историческом, так и культурном плане Кассель в качестве одного из центров фотокнижной магии случился в нужное время и в нужном месте. Оба, при ближайшем рассмотрении, имеют особенный символический флёр. Судите сами – где, как не на родине «Словаря немецкого языка» сказочников Гримм – самого серьезного «долгостроя» классической лексикографии отнюдь не сказочных масштабов, можно устроить праздник для знатоков и любителей книг? И какой момент для возвращения статуса и авторитета печатному изображению может быть лучше, чем начало эпохи цифры? В рамках финального круглого стола на фестивале британский критик Джерри Баджер отметил, что внимание к «нецифровому» объекту фотокниги сегодня стабильно возрастает – совершенно параллельно, а, вполне вероятно, что и благодаря, расцвету виртуального. Так как чем больше мы «оцифровываемся», тем более привлекательным становится реальный объект (кстати, без срока годности), который его обладатель держит в руках и воспринимает таким большим количеством каналов. Однако, внимание, быть может, и возрастает, но продажи, по словам некоторых издателей, пока оставляют желать лучшего.
Конечно, любой фестиваль – это далеко не только дружба через кошелек. Кроме расширения круга личных контактов и возможности сформировать самостоятельные впечатления о гуру и новичках мира искусства и бизнеса фотокниг, кассельский фестиваль дает возможность познакомиться и проанализировать тренды и в самом искусстве создания книг. Накрытые белыми скатертями столы, отведенные игрокам фотокнижного поля для презентации классики и новинок – отнюдь не безликая палитра нейтральных оттенков. Каждое представленное в здании «documental Halle» издательство, магазин или инициативная группа – отражение определенных ценностей. Собственного понимания издателя и автора того, что именно, в каком виде и за какие деньги можно публиковать и предлагать на рынке.
Сообщество годами упрекают в элитарности, изолированности и рыночной нишевости, при которой издатели покупают у других издателей, фотографы – у других фотографов, коллекционеры – у коллекционеров. Тенденция действительно имеет место, однако это отнюдь не значит, что это ситуация всех устраивает. Из года в год издатели жалуются на нераспроданные тиражи и работу «в стол», однако, чтобы фотокнижным рынком заинтересовались свежие лица, нужны определенные действия. Одно из таких действий – политика самих издательств.
Личными приятными открытиями этого года стала деятельность издательств «Ceiba» и «Jiazazhi» – создаваемые ими фотокниги являются идеальной иллюстрацией моего личного понимания фотокниги сегодня и завтра. У «Ceiba» это глубоко проработанные темы универсального значения (семья, взросление, насилие, надежда, переживание потери). У «Jiazazhi» – в хорошем смысле, азиатский дизайн, где на адекватную презентацию содержания проектов «работает» и инновационная форма их подачи. Например, книга французского автора Томаса Савина о ритуалах курения в Китае конца ХХ века «Пока смерть не разлучит нас» имеет внешний вид настоящей сигаретной пачки. Новинка от Хысия Чен «Коан» выполнена как классический китайский свиток-гармошка. Что немаловажно для потребителей фотокниг, у обоих издательств – адекватная ценовая политика. Как признается в беседе Томас Савин, его книгу приобрели уже около 5 000 человек. Тираж, привезенный издателем в Кассель, разошелся на глазах еще в первые дни фестиваля.
Приемлемость цены (естественно, в идеале, хотелось бы, чтобы не за счет качества книги) – важное условие расширения целевой аудитории жанра. Фотокнига может выступать элитарным объектом коллекционирования, но рынок, не расширяющий рамки и не ищущий путей привлечения новых игроков, обречен на стагнацию.
Конечно, любые стратегии имеют место на существование, и кто-то, вероятно, захочет выложить трехзначную сумму в евро и за тетрадку из золотых и голубых страниц с крошечными вкладышами апроприированных снимков с лодками, наполненными беженцами. Но лично я склонна верить, что двигателями рынка и инструментами трансляции визуальных сообщений являются не проекты, чья суть сводится к набору дизайнерских трюков. Потенциал жанра – в сочетании формы и мысли, при котором фотокнига все же сохраняет за собой функцию книги. То есть ее читают, рассматривают и обсуждают, а не хранят, нераспечатанной, в целлофановой пленке в ожидании распродажи тиража и роста цен. Фотокниги должны быть доступными не только узкому кругу обеспеченных частных коллекционеров, которые рассматривают ее скорее как дорогую статуэтку на каминной полке, существующую как элемент декора и долгосрочных инвестиций.
В материалах дискуссии «Market? What Market?», собранных и опубликованных «Unseen» в формате брошюры со статьями и мнениями экспертов поля, фотограф и участница коллектива «Russian Independent Self-Publishing» Наталья Балута упоминает цифру 631 019. Именно столько фотокнижных читателей, по мнению исследовательницы, сегодня можно потенциально заинтересовать в Европе. Число Наталья называет «впечатляющим», но, в свою очередь, напрашивается вопрос: где же все эти люди? Ответ также звучит в статье россиянки – обязательным условием следующей ступени «пирамиды потребления» является осведомленность. «Но большинство людей не имеют ни малейшего представления о том, что такое фотокнига, и вообще – слабо понимают, что эта категория подразумевает! Вот – основное объяснение перенасыщения фотокнижного рынка», – отмечает автор.
Действительно, при насыщенности предложения, коридоры и залы «documental Halle» в июне 2018 выглядели пустоватыми. Лекционная программа состояла из презентаций отдельных авторских проектов, а круглый стол «о будущем и настоящем» был запланирован в последний день программы – когда многие гости уже начали паковать чемоданы. Не хватало анализа, рефлексии и глубокого диалога – коллективного размышления в сторону совместного движения, при котором в сторону дома каждый из нас двигался бы не с вопросами, а ответами.
Любое массовое мероприятие, будь то фестиваль, книжная ярмарка или месяц фотографии, неизменно преследует три цели: шоппинг, просвещение и общение. С последним в этом списке нам прекрасно помогают справиться социальные сети. Но среди оставшихся двух акцент должен делаться на втором. Хочется, чтобы те полмиллиона человек, о которых пишет Наталья, пришли к пониманию фотокниги как к замечательному поводу поговорить «о реальном». Но для этого они должны узнать о ее существовании и захотеть взять в руки – причем не как дорогущую «мою прелесть» для частной коллекции, а как сгусток мысли – высказывание человека, готового к диалогу.
Возрастающее внимание к «нецифровому» объекту фотокниги, о котором рассуждает Джерри Баджер, должно стать стимулом к действиям. Чтобы читатели захотели читать фотокнигу, с ними нужно сначала о ней говорить.
