Сегодня мы живем в эпоху коммуникативного капитализма – строя, где эксплуатируют не труд, а коммуникацию, утверждает Джоди Дин, политический философ из США, автор книг «Коммунистический горизонт», «Демократия и другие неолиберальные фантазии», «Теория блога» и др. Цифровые площадки дают нам возможность выражать разные позиции и объединяться в группы, но в то же время они становятся новым инструментом угнетения и контроля. Перенося идеи Маркса на наши реалии, Дин заявляет, что онлайн сообщение сегодня – гораздо больше, чем информация, которой мы делимся с миром. Это средство (вос)производства, обращения и потребления. И главную роль, согласно новым правилам игры, имеет изображение.
Идеалистическим возгласам 1990-х о свободе информации и значимости новых цифровых сообществ было суждено так и остаться мечтами – стремление к ресурсам и обогащению снова одержало верх. Вера Аарона Шварца в шаткость границ, препятствующих свободному потоку информации и демократическом доступе к ней, была разрушена, а вот тезис «информация – это власть» с каждым годом становится все актуальнее. На стыке демократии и капитализма в глобальных сетях и персональных устройствах возник коммуникативный капитализм, превративший слова, изображения, «клики» и стоящую за ними «свободу выбора» в разменную валюту. «Капитализм коммуникативен, а коммуникации капиталистичны», – суммирует Дин в выступлении в Высшей школе экономики, и мысль о том, что в XXI веке Интернет – орудие капитализма, а не демократии, уже мало у кого вызывает сомнение.
Коммуникация сегодня – средство усиления неравенства и конкуренции, которая проявляется на самых разных уровнях: от желания обрести большую заметность и статус в соревновании за активную и привлекательную жизнь до производственной сферы. «Гибкость, предлагаемая технологиями, создает более низкую заработную плату и увеличивает рабочий день. «Пролетарии» производят информацию, услуги, отношения и сети. Они делают больше и получают меньше, усиливая неравенство с каждым коммуникативным вкладом», – пишет Дин. И действительно – кому из нас не приходилось решать рабочие вопросы далеко вне рамок «стандартного офисного дня»? Отвечать на сообщения от босса и разруливать что-то невообразимо срочное после 11 вечера в субботу, будучи не в офисе и даже не в городе. Срастание с цифровыми СМИ и контакт в режиме 24/7 превратили человека в круглосуточного рабочего – к тому же с добровольно открытой всему миру папкой «личного дела».
Еще одной важной особенностью коммуникативного капитализма является изменение содержательной стороны обмена информацией в сети. Ценность скорости и масштаба «шаринга» вытесняет ценность сути высказывания. Сдвиг от «сообщения к потреблению» заставляет коммуникацию играть по рыночным правилам, подчиняться экономической логике. Вес информации считают количеством просмотров и «лайков», слова классифицируют по облакам тэгов, где соссюровский «план содержания» фактически вытесняется из поля зрения.
Пример – мем с терпеливым Ждуном. На пике его популярности в русскоязычном Интернете, мало кого заботила критическая составляющая скульптуры «Homunculus» голландки Магрит ван Брифорт, обращающей внимание на пациентов, ожидающих в больничных очередях. В «обществе спектакля» люди посчитали гораздо более забавным переименовать персонажа в «ждуна» и «прифотошопливать» его в кадры из фильмов, классические произведения искусства или даже портреты политических лидеров. Цель? Исключительно развлекающая. Посмейся и передай другому.
Однако, позиция Дин – не 100% пессимизм. Философ верит, что классовая борьба, возникающая в результате противоречий в капитализме – и, как результат, пропасть между угнетателем и угнетаемым, – может быть присуща и его коммуникативной «разновидности». А противоречие, еще со времен Гегеля, – движущая сила всякого развития.
Действительно, в ситуации кризиса смысла высказывания большее значение приобретает жест «расшара», как маркер солидарности, но содержание не исчезает полностью, а скорее смещается (хоть и в редуцированном виде) – например, в «хештэг». Он- и офф-лайн активисты берут на вооружение тактики имитации и повторения, начиная беспокоиться о степени сетевого присутствия и пытаясь использовать потенциал сетей для продвижения социально-значимый идей. Новая война уже разворачивается именно там. На фоне расцвета гипериндивидуализации происходит усиление общности. Но насколько мощным и вдохновляющим окажется ощущение себя «частью чего-то большего» для старта реальных перемен, покажет время и способность человека оставаться критически подкованным. Ведь изображение, которое постепенно занимает первые позиции в качестве валюты обмена смыслами, все еще (если даже не острее, чем когда бы то ни было) нуждается в интерпретации. При идеальном раскладе, «ждун» способен запустить волну реформ медицинской системы, но для этого нужно, чтобы поводы работы с информацией в Интернете не ограничивались поиском провокаций и юмора.
