Малочисленность изданий по истории российской фотографии, отсутствие справочников имен затрудняет работу с ней на международном рынке. Еще в конце 1970-х, когда в СССР приехали первые дилеры фотографии [1], существовал так называемый «список 100», по которому покупали фотографию у авторов и наследников. В этом списке было около десяти русских фотографов конца XIX — начала XX века, остальное — русский фотографический конструктивизм, военная фотография (фотографы Великой Отечественной войны), советский фоторепортаж. Некоторые из имен этого списка до сих пор не упомянуты ни в одном книжном издании по истории фотографии в России. Массовый вывоз фотографии в винтажах, в прижизненной печати, а также негативов из СССР на протяжении двадцати лет спас многие из снимков от физического уничтожения, но привел к рассеиванию авторских архивов, не оставил возможности потенциальным исследователям придать этой фотографии историческое, художественное значение, обозначить ее ценность. Всплеск интереса к русской фотографии — в годы ее закупок в СССР — привел к появлению отпечатков с ложной историей [2]. На рынке живописи и графики это можно было бы назвать фальшивкой, чем, по сути, являлись эти ложные отпечатки по отношению к винтажам. Парадокс фотографии: изображение (image) оставалось идентичным авторскому, но отпечаток уже не был авторским произведением.

Сложность и хрупкость структуры фотографического рынка не была поколеблена впрыскиванием ложных русских винтажей, это лишь привело к разрушению репутации русской фотографии как материальной ценности на рынке искусства. Такой участи избежали буквально несколько фотографов, чьи наследники сохранили их архивы и учитывали перемещения их фотографий за пределами своих собраний. Имена этих фотографов стараниями наследников, историков, дилеров были включены в международные издания по истории фотографии; таким образом, позиции Александра Родченко, Бориса Игнатовича, Аркадия Шайхета, Макса Пенсона, Дмитрия Бальтерманца на рынке были закреплены.

Русская пикториальная фотография на мировом рынке также не вызывает сомнений — в силу сложности техники ее создания, — но этих произведений крайне мало, а само явление пока не стало всемирно известным художественным феноменом, который повысил бы ценность отдельных произведений и фотографов [3].

Сейчас, когда неудачи с легальным присутствием русской фотографии уже стали историей, вероятно, существует шанс снова выйти на рынок винтажей. При максимально точном соблюдении правил игры, включая подробное указание provenance отпечатков. Но, памятуя сумбурность истории фотографии в России, это чрезвычайно непросто. Препятствием служит и отсутствие в России в музейных коллекциях целых периодов отечественной фотографии, а без представления фотографии в крупных собраниях, ее рыночная привлекательность незначительна.

[1] Cреди них не было членов AIPAD, и до сих пор среди членов этой организации нет наиболее известных в нашей стране зарубежных галерей, работающих с русской фотографией; лишь немногие члены AIPAD собирают и продают русских фотографов, 3—5 наиболее известных имен 1920—1930-х, несколько современных авторов.

[2] В СССР и за рубежом с авторских негативов и с репродукционных негативов (сделанных с авторских отпечатков, а иногда с их копий) печатались изображения на искусственно состаренных бумагах, появлялись ложные авторские подписи.

[3] На мировом рынке фотографии только в последние восемь-десять лет заметен рост к пикториализму в целом. Этот интерес сформировался под влиянием крупных международных выставок (например, «Impressionist Camera: Pictorial Photography in Europe, 1888—1918»). Еще несколько лет назад можно было говорить, что рынок пикториальной фотографии составляет едва 7—10 % общего объема (в сравнении цен на произведения пикториалистов и частоты их появления на фотографических аукционах). Но присутствие хорошо подобранных блоков пикториальной фотографии в крупнейших проданных с начала 2000-х в музеи частных коллекциях, рекорды цен на фотографические винтажи, поставленные произведениями американских пикториалистов в 2003 — 2005 годах, дают основание говорить о нарастании интереса к этому направлению в истории фотографии.