Кому не хочется быть «Лучшим», «Номером Один», «Обладателем Первого Приза»? Наша естественная психология требует добиваться того, чтобы выделиться, переиграть других, выйти «в круг света» и быть отмеченным за то, что называется «классной работой». В фотографии, как и во многих других профессиях, в последние лет пять интенсивность этой гонки возросла многократно, почти по экспоненте. Суматоха бесконечных конкурсов, призов, наград, грантов, трофеев, почестей и чествований лезут изо всех щелей, словно поганки. При этом каждый «грибочек» самопровозглашается главным судьёй фотографического успеха: показ и признание.
Часто цель соревнования – открыть и наградить «хорошую работу», но побочным продуктом этого стремления оказывается позиционирование себя как решающего авторитета в профессиональной области. Мы должны быть более гибкими. В какой именно момент внешний авторитет заменил наше собственное суждение? Когда мнение других вытеснило наше собственное понимание «хорошей работы»?
World Press Photo, ведущая награда в области фотожурналистики и документальной фотографии, обещает «наградить лучшие одиночные фотографии». В то же время конкурс Foam Talent «отмечает вас как талантливого художника и даёт шанс сделать рывок в карьере». Это только два примера, но есть ещё десятки, если не сотни, конкурсов, и все они обещают то же самое.
Оглядываясь на свою карьеру, я вижу, в случайном порядке: Sony World Photography Awards (1 место, дважды); PDN Photo Annual (Тоже сколько-то побед); LEAD Awards в Германии (не пришлось ничего даже посылать, наградили сами); Pictures of the Year International (POYi, Институт Журналистики Дональда Рейнолдса, штат Миссури); World Report Award (Гран При, не как-нибудь); National Magazine Awards (ещё и в жюри побывал); Приз AltPick (выиграл iPod); American Photo Magazine; Prix Pictet, Flash Forward; Society of Newspaper Design, American Photo Magazine; Prix Pictet, Flash Forward; Society of Newspaper Design, и список можно продолжать.
Это просто намёк на то, что предлагается профессионалам сегодня. Критично то, что мы рассматриваем конкурсы не просто как спортивное состязание, «кто каким прибежал», но в контексте их влияния на сообщество в целом. Есть множество соревнований в разных категориях, «поиски талантов», и конкурсы, посвящённые социальной фотографии. Все они имеют свой собственный стиль и стремятся в совершенстве представить авторов как внутри фотографического сообщества, так и для внешней публики. Достигают ли они этого?
Мы должны задаться вопросом, каковы механизмы определения того, что мы считаем «хорошей работой»? Могут ли все эти ежегодные конкурсы давать реальный успех, бросая вызов нормам современной фотографии? Действительно ли банальность и посредственность в фотографии можно на самом деле преодолеть через систему конкурсов? Я сомневаюсь в этом.
В основе своей, соревнование – это эгоцентрическая страсть быть признанным другими, и оно позволяет нам показать всему миру этот новоприобретённый престиж. Посмотрите на множество постов наших коллег в социальных сетях, и вы увидите постоянное употребление выражений вроде «я горжусь», «я польщён» и так далее. Нет больше персонального определения «хорошей работы», вместо этого существует целая система сторонних оценок, внешних авторитетов, отделяющих «зерно» от «плевел». Ваша карьера зависит от этого накопления признания и возможности его поддерживать. Успех измеряется в таком приобретении, будь он экономическим, выставочным или каким-то ещё.
В идеале, конкурсы могут открывать «хорошую работу» путём поддержки роста самостоятельных авторских проектов, способствуя росту, как индивидуумов, так и индустрии в целом. Творческие конкурсы не должны обсуждаться в спортивных терминах, типа «лучшего» и «победителя». Скорее, речь должна идти о том, как создать условия для свободной демонстрации участниками их профессиональных умений. Как может конкуренция восстановить доверие общества к ключевым институциям?
Собственно говоря, награды в области культуры – вещь совершенно не новая. Художники, писатели, поэты, музыканты, актёры, архитекторы, дизайнеры и рекламщики – все они имеют свои призы и премии, определяют понятие «хорошая работа».
Автор Джеймс Инглиш назвал это «культурной экономикой престижа». Дав это название, он в дальнейшем сокрушается по поводу проникновения спорта в искусство, когда соревнование определяет качество через акт победы и поражения. Это результат нашего погружения в потребительскую неолиберальную экономику, ставящую прибыль выше всего. Потребительство диктует нашу жажду признания. «С этой точки зрения приз – не праздник, а осквернение самых ценных аспектов искусства».
Есть много примеров умелых, но безответственных фотографов. Они отмечены многими наградами и призами. Но мы должны искать тех, кто думает об ответственности и последствиях своей работы – чтобы это была хорошая работа.
Определить понятие «хорошая работа» легко. Профессор психологии Гарвардского университета Говард Гарднер говорит: «сделать что-то по-новому легко. Мы называем это новаторством. Труднее сделать новое так, чтобы люди приняли его, это творчество. Но ещё труднее сделать всё это так, чтобы ваша работа делала людей лучше. Мы называем это «хорошей работой». По сути, речь идёт о совершенстве, социальной ответственности и этике. «Хорошая работа» должна быть значимой для авторской индивидуальности, но также вносить вклад в процветание общества, через профессиональную ответственность или через благотворительность. Соревнование, как порождение капитализма, никогда не сможет распознать «хорошую работу»; Оно гордится собой, своим совершенным делением на «победителей и побеждённых, где мерой легитимности является капитал, всё равно, экономический или культурный.
Сегодня нелегко быть фотографом и искать свою «хорошую работу» среди огромной экономической неопределённости в профессии, охваченной неуверенностью и сомнением. Множество угроз объединяются, чтобы испытывать даже самых стойких из фотографов. Медиа объединены в нескольких глобальных корпорациях, которые интересует курс акций и прибыль, галереи торгуют тем, что выгодно продаётся на эксклюзивной основе; единственная линия, принимаемая в расчёт – уровень «дна». «Хорошая работа» выглядит, как далёкая мечта.
В эти беспорядочные времена, фотографы вынуждены думать о бизнесе и о том, как удержаться на рынке. Соревнование в этой ситуации приходит, словно спасение. Вместо небольшой (или отсутствующей) финансовой выгоды, участникам предлагается известность, широкий показ их работ. В сущности, работает обещание будущей выгоды, как результата приобретения статуса и узнаваемости. Получается такой экономический уроборос – участники поднимают престиж конкурса, а награды конкурса – известность участников. Таким образом, культурный капитал приобретают обе стороны. Чем больше вы приобретаете, тем выше ваше место в условной фотографической «пищевой цепочке», или в качестве участника всяческих жюри, или в качестве фотографа.
Помимо славы и прочего богатства, эти профессиональные конкурсы связаны своим стремлением к самосохранению как институций, управляемых определённым этическим кодексом. В идеале профессия управляется рядом самоуправляющихся кодексов, находящихся под контролем рынка, которые предоставляются в распоряжение каждого участника этой игры. В качестве примера можно использовать клятву Гиппократа в медицине. Однако, взаимодействие и переплетение кодексов с рынком может привести к ситуации средневековья, когда общение оказывается под контролем Цеха или Церкви, а также к нечистоплотной журналистике, готовой на всё ради сенсации.
Конкурсы имеют полное право задавать те правила игры, какие они хотят. Но когда они пересекают границу и начинают регулировать деятельность авторов слишком активно, ограничивая их стремления, мы получаем проблему, когда всё зависит не от работы, а от самоутверждения.
Напряжение может быть продуктивным. Оно способно заставить фотографов осмыслить свои фундаментальные ценности, но для этого надо чётко проводить границу между личным пространством и профессиональным миром, созданным на основе законов и правил. Нельзя передоверять все оценки, мораль и правила институциям, взявшим на себя роль «привратников» на входе в профессию фотографа. (Кстати, многие участники процесса «контроля входа» сами прошли много конкурсов, и теперь получили своеобразную легитимизацию статуса, попав в жюри). В этой ситуации создаётся зависимость фотографа от этих институций и возможность для них во многом контролировать профессиональное сообщество (об экономическом интересе принято умалчивать).
• • •
Как частый участник таких конкурсов (в том числе, и со стороны жюри), я вижу их важность. Конкурсы – сильный инструмент для информирования внешнего мира о фотографической профессии, в поддержании доверия, в том числе в коммерческой области. Но в то же время, есть тут и очевидные слабости.
После работы в жюри на многих конкурсах я заметил, что тонкая работа, работа «на нюансах», не получает более-менее постоянной поддержки, как и истории, поднимающие реально сложные темы, и сделанные непросто.
Временами, для прохода в следующий этап конкурса лучше всего срабатывает передраматизированность фотографий, а также композиционные и другие формальные «зацепки». Процесс работы жюри начинается с простой и честной оценки, базирующейся на собственных понятиях о «хорошей работе». Однако затем начинаются компромиссы, поиск консенсуса, и результат меняется. Все мы люди, и в качестве жюри мы становимся менее критичными.
Этот опыт помог мне понять, что конкуренция создаёт подчинение и системную власть, а система легитимизирует её. Подавая заявку на конкурс, вы уступаете свои моральные императивы в обмен на место в иерархии, приобретение почитаемого статуса.
В нынешнем своём состоянии комплекс наград в фотографии (признание плюс легитимизация плюс разочарование денежного плана равняется институциональному соучастию), вы либо играете по правилам, определяющим профессиональный статус, либо нет – и тогда вы вне поля зрения. Никто не определяет правила «хорошей работы», кроме вас и вашей моральной ответственности. Однако, необходимо ещё поддерживать связь с сообществом. Профессиональным и более широким, следовать жизненным традициям, и работать с институциями – как старыми, так и вновь возникающими. «Хорошая работа» становится большим, чем просто профессиональной категорией, она требует социальной ответственности и расширения знаний для сознательного принятия решений, для себя, для сообщества и для профессии. Перефразируя ещё раз профессора Говарда Гарднера из Гарварда: «Превосходство, этика и вовлечённость».
Фотография – важная часть когнитивного капитализма. Продукт креативной индустрии лежит в основе генерации и регулирования власти. Конкуренция – движущая сила этой «когнитивной продукции». Все институции формируются, как механизм создания власти, а кодификация поведения направлена на контроль над профессией, в том числе над критериями определения «хорошей работы».
Я не верю в отказ о конкуренции вообще; Это служит цели распространения «хорошей работы». Но как мы все можем участвовать в «хорошей работе» в наши смутные времена? Как создать систему, в которой «хорошая работа» определяется не системой кодов и институций, а в результате свободного обмена знаниями и идеями? Акт конкуренции должен быть актом морального сопротивления в профессиональной среде, а не «прогибом» под требования рынка.
Сказанное относится не только к фотографии. Дизайн и реклама также находятся под властью институций, управляющих развитием отрасли. Однако, в этих областях начинают появляться трещины в монолите. Оливер Водеб в 2002 году основал Memefest, цель которого – поощрение инновационных и социально ответственных исследований в дизайне и коммуникации. Он видит это, как «дружеское соревнование», в котором умения и знания вознаграждаются и поднимаются на новый уровень в процессе равного диалога. Ориентированные на звёзд и деньги конкурсы, фестивали и биеннале вытесняются процессом, который «ориентирован больше на созидание, чем на отбор. Знания и идеи должны распространяться, и соревнование помогает распространять хорошую качественную работу», утверждает Водеб.
Вместо «звёздности» лучшие конкурсанты получают педагогическую обратную связь. Члены жюри высказывают своё мнение по присланным работам и предлагают пути усовершенствования. Это фундамент философии Memefest-а.
Использование такого, отчасти радикального, подхода, создаёт основу для «деколонизации» знания в будущем, особенно знания, полученного в процессе капиталистического производства.
В области фотографии, Visionary Award от Tim Hetherington Trust – пример институции, отказывающейся от современных форм конкуренции в поисках «хорошей работы» через индивидуальный посыл и социальную вовлечённость в дела сообщества. Исполнительный директор проекта Стефен Майес (Stephen Mayes) говорит, что «ищет альтернативный словарь, не содержащий слова «победитель».
«Хорошая работа» – это способность получить вызов и моральное удовлетворение от вовлечения в социальную жизнь, воздействия своей работы на общество.
Что будет, если мы перестроим фотографическую профессию с конкуренции на сотрудничество и кооперацию? В конечном счёте, если наша цель – построить отношения, которые поддерживают реализацию индивидуального потенциала, внося вклад в гармоничное развитие общества, этот эксперимент заслуживает того, чтобы быть поставленным. (на живых людях, как обычно – АК)
Перевод с английского Александра Курловича
