Примечание редактора: Мы публикуем повторно это интервью, взятое в 2017 году, так как считаем, что все советы и инсайды, приведённые в нём, особенно актуальны для арт-фотографов сегодня.
В качестве владельца и директора Jackson Fine Art, известной галереи из атланты, Джорджия, Анна Уокер Скиллман представляет таких фотографов, как Джон Кьяра (John Chiara), Эллиот Эрвитт (Elliott Erwitt), Уокер Эванс (Walker Evans), Салли Манн (Sally Mann), Роджер Баллен (Roger Ballen) и Джоэл Майеровитц (Joel Meyerowitz), среди многих других.
Галерея открыда двери в 1990. В 2003, Уокер Скиллман выкупила её у предыдущей владелицы, Джейн Джексон, которая впоследствии стала управляющей коллекцией фотографий знаменитого Сэра Элтона Джона. Она обещала продолжить курс галереи на показ как всемирно известных, так и начинающих фотографов.
Ниже, Уокер Скиллман предлагает свой взгляд на достижение успеха в галерейном бизнесе. Важность (и вездесущность) мастеров прошлого, и на то, как физические переживания остаются краеугольным камнем фотографии, особенно в нашем всё больше цифровизирующемся мире.
LensCulture: Вы работаете в галереях уже больше двадцати лет. Что особенного содержит для вас этот мир?
Anna Walker Skillman: Прежде всего, я реально получаю удовольствие от людей, с которыми встречаюсь, от работы с художниками, от того, что я делюсь с ними опытом. Ментальность людей, работающих в этой области, подходит мне: есть глубокое сходство в том, какие вещи мы считаем вдохновляющими. Мне также очень приятно работать с клиентами, участвовать в построении коллекций. Всё это вместе – как награда, как моя семья.
LC: Вы купили Jackson Fine Art в 2003 году. Годом позже появился Фейсбук. Таким образом, ваше приобретение галереи совпало со стремительным ростом социальных сетей и, как следствие, с продвижением фотографии в виртуальное пространство. Расскажите, пожалуйста, о возможностях и вызовах, с которыми вы встретились в результате как владелец галереи.
AWS: Галерейный мир поменялся очень сильно, особенно за последние пять лет. «С моего конца», эти изменения в первую очередь связаны с ростом продаж через Интернет и с тем, как часто ты не знаешь. Кто именно покупает у тебя работу. Для меня эти изменения тяжелее всего. Я всё ещё переживаю эту утрату физической «телесности» - как для объектов, так и для людей в моём пространстве, с которыми я привыкла выстраивать отношения, узнавать их, понимать их коллекцию, и наконец, продавать им работы. Иметь возможность «дотянуться» до такого множества людей – великолепно, но мне не хватает глубины, бывшей в контакте лицом к лицу.
При этом я признаю, что Интернет даёт массу преимуществ. Возможность исследовать и открывать бесконечное разнообразие работ, - чудесна. И, как я уже сказала, возможность дотянуться до многих людей, гораздо легче, чем раньше – безусловный плюс, контакты никогда не были столь удобны. Но вместе с этим, мне кажется, приходит недостаток образования и понимания. Такие вещи, как качество отпечатка, материальность объектов, происхождение работы… все они теряются так быстро. Не говоря уже о профессиональном руководстве того, кто действительно разбирается в коллекционировании. Всё движется так быстро в наше время – часто слишком быстро. Кажется, что всё исчезает, проходит.
Поэтому важно вернуться к тому факту, что фотографии – это объекты. Когда вы смотрите отпечаток, цвета выглядят иначе, насыщенность другая, чем на экране… размер, рамка, все эти вещи могут быть осознаны, только когда вы видите саму фотографию, держите её в руках! Именно поэтому мы по-прежнему продолжаем содержать пространство галереи и участвовать в ярмарках, таких как Paris Photo.
Некоторые дилеры работают без постоянного адреса, просто с помощью своего телефона и электронной почты. Но я – из тех людей, кто на самом деле любит иметь место для работы, специальное пространство, в котором всё происходит. Например, я не люблю курировать выставки вне моей галереи. Я хочу, чтобы всё происходило в определённом пространстве. Думаю, что это помогает мне быть более сфокусированной, а также помогает подчеркнуть важность места.
Эта вера, видимо, коренится в первой выставке, которую я помогла собрать, в Haines Gallery в Сан-Франциско. Это была выставка Энди Голсуорси (Andy Goldsworthy). Было потрясающе наблюдать концентрацию силы в физическом пространстве. Мне был 21 год, и это было потрясающим стартом!
LC: Какой удобный момент для перехода к работам Джона Кьяра, художника, выставленного здесь, на Paris Photo. Современность его работ ощущается, потому что они так материальны, и выглядят таким интуитивным ответом миру.
AWS: Действительно, весь Джон Кьяра – это процесс, место, несовершенство. Много лет он работал, как и другие фотографы, деликатно и точно используя свою камеру-обскуру. Однако, ему удалось сломать много креативных барьеров и начать использовать камеру как инструмент для выражения чувств, запечатления памяти. И сказать нечто, находящееся по ту сторону «прямой фотографии».
Работа, которую мы показываем в Париже, была сделана на заказ в Миссисипи. Чтобы снять эту серию, он сделал гигантскую камеру-обскуру и смонтировал её в кузове своего грузовичка «Чероки». После этого он ездил по дельте Миссисипи, и везде, где останавливался и считал нужным, делал фотографию. Для этого он заползал внутрь камеры и, - используя специальный люк, - убеждался, что в пространство не проходит свет. Как и в обычной пинхол-камере, он прикреплял фотобумагу к задней стенке устройства, и затем делал экспозицию, просто удалив крышку с объектива. Находясь внутри, он не мог знать, какой результат получит, и, работая интуитивно, принимал эту непредсказуемость итога.
Получившиеся изображения… они были эфемерны, они были как бы жидкими, они были живописны, совершенны. Некоторые из них похожи на абстрактную живопись, когда вы не уверены, что изображено на картине. Это могло быть облако, болото, водонапорная башня… объекты из окружающего мира, но точность не главное.
В общем-то, я не особый специалист-куратор по ландшафтной фотографии, но эти пейзажи были по ту сторону наших представлений о ландшафте. По мне, они ощущались, как воспоминания. Они похожи на сон, и их цвета так необычны. Мне очень нравится его взгляд, то, как он видитвещи. Подобно тому, как люди говорили об Иглстоне (Eggleston) и Кристенберри (Christenberry), он способен превращать обыденность в нечто волшебное.
В конце концов, это всё – о процессе. Джон на самом деле любит подолгу работать на одном месте, не уезжая далеко. Например, в Миссисипи он работал три года. Обычно одну фотографию он делает целый день, и даже при этом результаты непредсказуемы. Но когда он работает, он полностью погружен в это в любом случае. Это не съёмка по принципу «щёлкнул – побежал дальше», и это мне нравится. Думаю, в наше время такой подход особенно важен.
LC: Похоже, вы с Кьярой разделяете мнения о важности продуманности при создании и оценке искусства!
Возвращаясь назад, как вы охарактеризуете философию Jackson Fine Art как галереи? Список авторов замечателен – практически вся история фотографии 20 века, от Кертеша и Уокера Эванса до авторов, работающих сегодня.
AWS: Да, мы очень внимательны к тому, чтобы представлять как классику, так и современную фотографию. Мне нравится показывать таких мастеров, как Гарри Каллахан (Harry Callahan), Элен Левитт (Helen Levitt), Рэй Мецкер (Ray Metzker), Салли Манн (Sally Mann), Лартиг (Lartigue), Эллиотт Эрвитт (Elliott Erwitt), - перемежая их с менее известными художниками. Я думаю, очень важно понимать корни, начало фотографии.
Наконец, мы обычно делаем две персональных выставки в нашем пространстве за определённый период. Когда возможно, мы выставляем классического художника рядом с современным. Это наш подход к просвещению публики.
LC: Это так важно. Часто бывает так, что я смотрю на работы «модного» современного фотографа и мне кажется, что это самый оригинальный художник на свете! Потом, после небольшого исследования, я вижу совершенно прямые визуальные отсылки 5-, а то и 100-летней давности. Нам всем стоило бы узнать больше об истории медиа, я думаю…
AWS: Соглашусь – но это, вероятно, одна из труднейших вещей. Часто, кто-то показывает мне работы со словами «ну разве это не великолепно?» И я могу сказать, - «Да, но это происходит по прямой от x, y, и z…»
Честно говоря, я думаю, что почти каждый черпает вдохновение или идёт по следам художников прошлого. Иначе просто не может быть. Но фотографы, которых я нашла и решила представлять, - это те, кто черпает вдохновение у широкого круга предшественников. То, что они делают – это синтез различных элементов в нечто свежее, и характерное именно для этих авторов.
Сейчас, я понимаю, что трудно быть в этом деле совершенным новатором. Фотография – лишь одно из медиа в визуальном искусстве, которое практикует, вероятно, каждый человек в мире. Прямо сейчас, в этом здании, фотографируют все. Они не живописцы, не скульпторы, не концептуалисты, но они фотографы. Что это означает? Мы выясняем это.
LC: Учитывая количество фотографов в мире, что вы скажете потенциальным художникам, которые надеются привлечь ваше внимание?
AWS: Важно понять, что мы в первую очередь представляем уже состоявшихся художников. Я не ищу обязательно молодых авторов, которых буду вести от самого начала карьеры. Скорее, моя цель – представить выдающиеся работы коллекционерам из нашей клиентской базы и помочь им достойно пополнить свои собрания.
Так что, чаще всего я говорю молодым художникам, что на всё нужно время. Надо быть терпеливым, продолжать работать и быть открытым ко всему происходящему. Вы должны быть настойчивы, но не раздражающе. Это случится, ваше время придет, но вы не можете торопить его.
Со своей стороны, я продолжаю следить за некоторым количеством художников, которые, как я думаю, могут сотрудничать (или не сотрудничать) с галереей. Меняются времена, меняются стили и тренды, и то, что соответствовало сегодня, может выпасть из тренда завтра, или наоборот. Я стараюсь очень хорошо всё продумывать, прежде чем брать на себя какие-либо обязательства, потому что ответственность, разделенная между галереей и фотографом – очень серьёзная вещь.
Чтобы помочь прояснить это ещё больше, я приведу недавний пример художника, который очень впечатлил нас. Его зовут Эрик Мадиган Хек (Erik Madigan Heck). Он – фотограф моды, но начал всё более смещаться в сторону «файн арт». Он – интересный пример, потому что у него нет досады человека, который хотел стать фотографом моды, но у него не получилось. Напротив, он успешный, финансово стабильный профессиональный фотограф, кто начал интересоваться тем, чтобы сделать какие-то работы в стиле «файн арт» помимо основной работы. Мы делаем его дебютную выставку в галерее в январе.
И последнее, что надо отметить: я открыла Хека через другую галерею, Weinstein Gallery, из Миннеаполиса. Он там родился и вырос. Поэтому терпение – ключевой фактор. Вероятно, начинать надо в местной галерее, и строить карьеру, основываясь на этом….
LC: Где ещё вы открываете работы? Часто ли вы входите в состав жюри каких-то наград? Что вы ищете в этом случае?
AWS: Очень трудно рассуждать в категориях того, что я ищу или какой совет могу дать. Когда я смотрю на работу, у меня нет какого-то предустановленного настроя. Скорее, я действую интуитивно. Это как создание произведения искусства. Я смотрю на то, что прислано, и ищу, чтобы что-то «выпрыгнуло», схватило моё внимание, что покажется мне другим, не похожим на остальное. У меня нет интеллектуального «чеклиста» для оценки фотографий. Скорее, всё происходит визуально, интуитивно – и почти полностью спонтанно.
Анна Уокер Скиллман, интервью Александра Штрекера (LensCulture)
Перевод Александра Курловича
