Родился в 1961 году. Служил военным переводчиком в Анголе, Афганистане. В начале 1990-х работал с ведущими зарубежными фотожурналистами над репортажами о событиях на территории бывшего СССР, в том числе работал с Энтони Суо во время войны в Чечне в 1995-1996. С 1997 года - фоторедактор журнала Time. Живет в Москве.
- В чем состоят обязанности, призвание фоторедактора и чем определяется его профессионализм?
Обязанности сильно варьируются в зависимости от того, где работает фоторедактор – новости это или «глянец», российское это издание или иностранное фотоагентство. Я, будучи фоторедактором корпункта иностранного новостного СМИ, в основном занимаюсь поиском нужных фотографий для трех изданий журнала «Time» в Нью-Йорке, Лондоне и Гонконге и/или, в случае необходимости, определяю задание фотографу на определенную историю, которую мы делаем. Кроме того, у меня огромный объём организационной работы, начиная от разработки оптимального маршрута к месту съемки и установлению контактов с людьми на местах, которые могут чем-либо помочь моему фотографу, и заканчивая решением всевозможных финансовых проблем. К сожалению, в моей работе отсутствует такая важная составляющая, как окончательное согласование фотографии с выпускающим и главным редакторами непосредственно перед отправкой в печать. Для меня это большой минус, ведь я практически не могу повлиять на то, какая фотогрфия и в каком виде окажется на страницах журнала. Я участвую только в начале процесса выбора и редактирования. Это безусловно важный и ответственный момент. Мне нужно точно знать, кому из фотографов позвонить при поиске той или иной фотографии, или для съемки той или иной истории – для этого у меня есть 23 листа формата А3 с телефонами фотографов, агентств и российских изданий в две колонки.
Что касается призвания. В определенный момент я понял, что занимаюсь чем-то не тем, и благодаря череде событий и встреч с людьми из мира фотографии я увлекся и полюбил этот мир, хотя он и никак не был связан с моей предыдущей «основной» профессией. Мне кажется главным во всем этом именно то, что я люблю фотографию и очень уважаю людей, которые ей занимаются. Мне посчастливилось видеть, как одни из лучших современных фотографов создают «образы» и я знаю, как им приходится рисковать и на какие высоты самопожертвования и самоотверженности карабкаться, чтобы мы увидели их работу. Я рад возможности сказать им о своем почтении и благодарности.
Я – профессиональный любитель. Но – профессиональный, и это позволяет мне иметь свое суждение о фотографии и работе фотографа, и критически относиться к тому и другому.
Вообще, я считаю, профессионализм определяется любовью к своей профессии, знаниями, талантом и опытом. И здесь все тесно взаимосвязано. Одно немыслимо без другого, все эти категории взаимопроникновенны.
– Много ли фотографов работает на «Time»?
У нас уже нет штатных фотографов. Всего в мире на «Time» работают по контракту 14 фотографов. Двое из них в Москве – Сергей Гунеев и Юрий Козырев. Контракт подписывается каждый год, контракт определяет обязанности друг перед другом. В частности, обязанность «Time» - обеспечить фотографа работой на определенное количество дней – это может быть от 10 до 70-80 дней в год. Ну и, естественно, мы привлекаем много других фотографов для работы над определенными историями по мере необходимости.
– Как бы вы описали роль фоторедактора в карьере фотографа?
Важная, но не решающая. Хороший фоторедактор помогает раскрыться талантливому фотографу, фоторедактор и фотограф должны работать как единая команда. Мне кажется, этого нельзя сказать о фотожурналистике, представленной на страницах российских журналов и газет. Мое твердое убеждение, что в российских изданиях (за исключением, пожалуй, печатных СМИ, в которых присутствует западный подход, обусловленный иностранным капиталом или менеджментом) полностью отсутствует симбиоз фоторедактора и фотографа. Такое ощущение, что нашим издательствам нужен только набор фотографий из категории фотофактов. Фотография, а вместе с ней и фотожурналистика – это искусство, душа, сопереживание, образность, метафора, идея. Редактор – помощник, он должен обсуждать с фотографом каждую съемку, а не только давать указания, куда поехать и кого снять.
Причин, по которым у нас отсутствует хорошая фотоиллюстрация, множество, и главными, на мой взгляд, являются следующие: ни у одного российского СМИ нет своего видения подачи фотоматериала. Исключение, пожалуй, составляет Издательский Дом «Коммерсантъ», - оно своеобразное, но оно есть и оно ярко выражено. Кстати, что удивительно, часто так называемые «глянцевые» журналы публикуют очень достойные фоторепортажи.
Ведущие же мировые издания имеют свое «лицо». Четко видны различия к подходу в подаче фотографий, скажем, в Paris Match (Франция) и New Yorker (США).
Вторая причина: российские печатные СМИ злоупотребляют потогонным методом использования фотографов – зачастую за один день фотограф делает 5-6 историй, начиная от так называемого «жанра», например, уборка первого снега на Красной Площади, и заканчивая какой-нибудь пресс-конференцией начальника ДЭЗа из Курюйска. У фотографа просто нет времени подумать, как лучше снять, как избежать шаблонов, да просто - как правильно сделать съемку технически. Кстати, техническая составляющая в фотографии - не самая сильная сторона у большинства наших фотографов. Задача фоторедактора состоит не только в том, чтобы везде успеть, но и в том, чтобы разумно скоординировать работу своей фотослужбы с работой агентств и «свободных» фотографов. Может, лучше пощадить своего фотографа, дать ему возможность спокойно поработать над большой и красочной историей, а карточку с пресс-конференции взять у агентства?
Третье, но далеко не последнее, - низкий профессиональный уровень подготовки самих фоторедакторов. У нас нет традиции и школы редактирования. Очень немногие умеют выбрать фотографию, которая «цепляет», а не просто заполняет пустоту на странице, или найти фотографа, который лучше остальных увидит и сделает историю.
Я не затрагиваю здесь таких проблем, как оплата труда и авторское право фотографов. Это за гранью моего пониманимания корректного отношения к людям.
Все это, и я в этом твердо убежден, - следствие принебрежительного отношения к работе фотослужб в целом. Этакие поденщики в мире высокой журналистики. Издание успешно с точки зрения подачи фотоматериала, только если есть команда: талантливые фотографы, профессиональные фоторедактор, арт-директор, верстальщие и, что важно, главный редактор, любящий и понимающий фотографию. Все как-то забывают, что обложка издания – это, в первую очередь, яркий фотографический образ. Именно он привлекает читателей и, соответственно, увеличивает прибыль того или иного издания. Ну так и потрудитесь относиться с уважением к людям создающим эти образы!
– Люди, с которыми сотрудничает «Time» в России?
Готовы работать со всеми. Но пока это фотографы, которые доказали свой профессионализм. Сергей Гунеев и Юрий Козырев, Олег Никишин, Сергей Максимишин, Олег Климов, Владимир Веленгурин, большое количество фотографов «Коммерсанта», с которым я работаю через их фотослужбу: Павел Кассин, Евгений Кондаков, ребята из «Известий». Иностранные фотографы, работающие в России: Хайди Брэднер, Джереми Никол, Кэйт Брукс, Томас Дворжак, Джеймс Хилл. На некоторые истории я приглашаю фотографов, постоянно проживающих за границей – это Энтони Сво, Крис Моррис. Это профессиональные люди, знающие наши требования. Работа с ними приносит огромное удовольствие. Они способны сделать фотографию в самых сложных обстоятельствах, то есть когда ничего не происходит. Когда нет взрывов, когда окровавленных людей не несут на носилках, когда все спокойно и нет «новостного повода». Попробуйте достойно снять улицу города, или семью за обедом, или покупателей в магазине. Невообразимо трудно. А некоторые могут через несколько часов принести с угла ул. Коммунаров и Лиственного переулка без преувеличения маленькие шедевры. Это самое главное - уметь создать образ из «ничего». Также нужно умение мгновенно ориентироваться в любой обстановке, иногда откровенно враждебной, уметь быть незаметным, неназойливым, уважать людей, которых ты фотографируешь, находить и эффективно использовать свои контакты в самых разных сферах, но не в ущерб людям, которые тебе доверились. Очень важно умение правильно подготовиться и организовать свою работу, ведь часто у фотографа есть всего несколько часов в абсолютно незнакомом месте. Кроме того, недостаточно только сфотографировать и иметь полную флэш-карту или десяток пленок с гениальнами снимками. Все это надо умудриться отправить в редакцию к определенному дню и часу, и «проколы» здесь недопустимы. Начиная с военной операции в Афганистане, благодаря стремительному развитию цифровых технологий в фотографии, одним из решающих требований к работе фотожурналиста стало, помимо таланта и всех вышеперечисленных «умений», его способность работать с «железом»: цифровой камерой, компьютером и спутниковым телефоном, а применительно к изданиям - способность оснастить этим оборудованием своих людей в командировках.
Так что критериев, по которым мы работаем с фотографами, много, но, слава Богу, фотографы, удовлетворяющие этим критериям, в России есть. Иначе пришлось бы на каждую историю вызывать кого-то из Парижа, Лондона или Нью-Йорка. Накладно было бы, однако.
– Как фотографу сделать карьеру в СМИ?
Рассмотрим только фотожурналистику. Талант, везение, способность избегать шаблонов, умение делать рутинную работу на высоком уровне, бережное отношение к техническому исполнению снимка и, безусловно, готовность к самопожертвованию. На последнее хочу обратить особое внимание. Уверяю вас, что люди начинающие карьеру фотографа у нас и на Западе, не сильно отличаются друг от друга с финансовой точки зрения. Но на Западе, выбрав фотожурналистику своей профессией, они находят деньги на поездки на различные фотофорумы, идут учиться в фотошколы, посещают мастер-классы, где бы они не проходили, вкладывают свои средства в работу над историями в разных частях света, добиваются встреч с фоторедакторам различных изданий, обращаются в фонды, борются за гранты. А наши, мне кажется, не приучены так жертвовать. Они говорят: «Ты нам дай денег, и мы сделаем». Почему-то считается, чтобы получился хороший теннисист, он должен сам тратить свои деньги на экипировку, тренера, аренду зала и поездки на турниры. А в чем разница? И в теннисе, и в фотожурналистике мы делаем карьеру, удовлетворяем свои амбиции. Так что никак не получается без самопожертвования.
И еще. Чаще всего не фотограф выбирает фоторедактора, а совсем даже наоборот. И фотограф должен еще доказать, что он что-то умеет. Если он принес неплохую подборку своих фотографий, это еще не свидетельство того, что он сделает ту работу, которая нужна мне и моему журналу. Я не уверен, что, поехав на день в Тверь, он сфотографирует то, от чего у меня перехватит дыхание. А история, например, о монетизации. А митингов и выступлений нет. А для того, чтобы снять очередь возмущенных пенсионеров в местном собесе, нужно обратиться за разрешением за неделю до поездки. А история «вынырнула» только вчера и разрешение все равно не получить из-за «любви» чиновников к журналистам. Ну и… фотографировать бабушек по подворотням? Везде, на любой съемке надо включать свои мозги по максимуму, добывать инормацию, которая может пригодиться для работы, знать, что происходит вокруг данного события или персонажа. Даже на банальной пресс-конференции – думать, всегда думать: где встать, какой ракурс выбрать, как лучше использовать естественный свет, окружающие предметы и людей, как сделать так, чтобы твоя фотография отличалась от десятков снимков твоих коллег. Мало оказаться в нужном месте и в нужное время, безусловно необходимой является и способность заставить себя уйти от клише, дать свое видение «картинки», ее настроение и «цвет».
Проблема самостоятельных автономных и талантливых личностей стоит не только в фотожурналистике, и не только в России. Они есть, хотя их не так много, но много не бывает нигде. Яркий пример последнего времени – Сергей Максимишин. За короткий промежуток времени он сделал прорыв, восхождение на вершину российской фотожурналистики и приблизился к вершине мировой фотожурналистики. Человек пришел в фотографию из другой профессии и за четыре-пять лет сделал то, к чему другие идут полжизни. Козырев, Никишин, Климов, они стали самыми молодыми и востребованными (к сожалению, в большинстве случаев только иностранными изданиями) российскими фотожурналистами – как многого они уже добились, они уже на вершине, и, что особенно радует, как много у них еще впереди. Евстафьев, Вяткин, Гаврилов, Пинхасов, покойный Николай Игнатьев, Земляниченко, Щеколдин и многие другие – это мастера, это настоящая школа фотожурналистики и фотоискусства. Радует и то, что каждый год появляются новые имена. Гронский, Минченко, Рудаков, Кобылко, Сорин – уже состоявшиеся фотожурналисты. Только мастерство требует подтверждения каждой съёмкой. Однажды Джим Нахтвэй сказал моему другу: «Теперь ты на вершине, и у тебя начались проблемы. Ты уже не можешь снимать просто хорошо».
– В каких изданиях фоторедактор обладает наибольшей свободой в выборе фотографий?
Так и хочется сказать: «В свободных». Да нет, наверное, в тех, в которых существует взаимопонимание между всеми участниками процесса создания журнала или газеты. Чаще всего, на мой взгляд, повторюсь, это встречается в российских изданиях, где собственниками являются иностранцы, они более расположены к диалогу, пониманию и принятию чужого мнения, при условии, конечно, если это мнение профессионала. У наших, к сожалению, чаще преобладают нетерпимость и приказной тон со стороны «главных» и «не очень главных» по отношению к фотослужбам – чаще всего это всего лишь следствие их, мягко говоря, высокомерного отношения к фотографии. Ведь у всех у нас есть фотоаппараты и все мы что-нибудь фотографируем, все мы мастера и эксперты, «суждение имеем». Нужно быть личностью и ценящим себя профессионалом, чтобы уметь выстоять в таких условиях. Фоторедактор может, дорожа местом, согласиться быть послушным и покладистым. А может себя поставить так, что с его мнением будут считаться. Я проходил практику в двух крупнейших журналах: в «Stern» и в «Time», и в обоих изданиях решение на публикацию той или иной фотографии приходит в результате свободного обсуждения. Конечно, окончательное решение за главным редактором, но фоторедактор на то и профессионал, чтобы формировать «вкус» у всего коллектива. Нельзя сбрасывать со счетов и чисто человеческие отношения внутри издания, они могут как загубить работу, так и помочь в ней.
– Вы руководствуетесь какими-то морально-этическими нормами при выборе фотоизображений?
У меня есть маленький ребенок и большой ребенок, и я не хочу, чтобы ни тот, ни другой видели многое из того, что приходится видеть их папе и что, к счастью, недопустимо на страницах нашего журнала. Трагедия – да, драма - да, но не кровь и насилие на всю полосу. Была одна фотография с места трагедии, библейской по своим масштабам. Мужчина несет мальчика на руках. Трагизм непереносимый, комок в горле. Помните памятник в Хатыни? Только здесь еще движение, рыдающий взрослый мужчина и поза мальчика не так отчаянно безнадежна. Ясно, что это будет одна из основных фотографий номера. Отсылаю. Мне сразу вопрос: «Мальчик жив?». Звоню фотографу, так как совершенно невозможно понять, ни по позе, ни по лицу, жив он или нет. Только после полутора часов выяснения обстоятельств съемки и слова фотографа – которое в таких случаях является решающим и сомнению не подлежит - что мальчик жив, мы поставили эту фотографию. «Time» - семейный журнал, он продается без ограничений по возрасту, его не прячут родители от детей. И они не хотят, чтобы их чада были травмированы сценами жестокости и насилия. Голая натура тоже немыслима в нашем журнале, хотя многие уважаемые издания в мире не гнушаются ни этим, ни более откровенными фото с мест трагедий и конфликтов. Я считаю, что правы мы, мне такое «пуританство» по душе.
Иногда морали и этике меня учат сами фотографы. Это они с виду такие циничные и прожженные. Некоторые из них не позволяют себе поднять камеру, если сцена, очевидцами которой они стали, идет вразрез с общечеловеческими понятиями морали. И никакие деньги не заставят их сделать это. Они плачут, они попадают в больницы, где их лечат от нервных срывов.
Я думаю и они понимают, что основная вина падет не на согрешившего, а на искусителя к греху. А так легко стать искусителем..
А вообще, я хочу видеть больше светлых фотографий, их, к сожалению не так много. Наверное «легче» снимать трагедии и боль, это сильнее действует на людей, не знаю…
– Какова цель использования фотоизображения в современных СМИ?
Вызвать реакцию на событие, оставить его в памяти людей, показать красоту или несовершенство нашего мира, нашей жизни. Но для этого фотография должна стать чем-то большим, чем просто «остановившееся мгновение». Она превращается в образ – помните, у нас иконы часто называют «образами». И так же, как иконы-образа Спасителя, Богоматери и Святых являются символами Любви, Милосердия, Сострадания, Всепрощения и Подвига, а в сценах «Страшного Суда» мы слышим «вой и скрежет зубовный», так и фотообразы являются символами событий и людей. Кстати первый раз определение «icon» в отношении фотографии я услышал от фоторедактора из Нью-Йорка. «Теперь это икона для всего мира» - сказала она об одной из фотографий Юры Козырева. Другой вопрос, что в отличии от образов в храмах, фотографические образы могут вызывать реакцию со знаком плюс или минус. Удивительно: образ, объективный в своей основе, представленный человеком в определенном контексте, лишенный оного или субъективно подобранный, может привести к положительному или отрицательному восприятию события разными, часто противостоящими друг другу, группами общества или целыми народами. Что для одних хорошо и благо в определенном образе, для других – трагедия и боль.
Взрывное сочетание в журналистике слова и образа реально может повлиять на отношение большинства людей к окружающей действительности. Так что цель использования фотоизображения – как и в любом другом искусстве - полностью зависит от целей человека. Но на то и дан нам разум, чтобы мы объективно судили о слове и образе.
– Кто ваши учителя?
Их достаточно много, и они часто становятся моими учителями не только в профессии, но и в жизни. Саша Хартгерц, Энтони Сво, Марк Райкофф, Харальд Менк, Роберт Стивенс*. Каждый из них, вольно или невольно, повлиял на выбор моей профессии, научил понимать фотографию и просто помогал мне в жизни.
Саша был первым фотографом, с которым жизнь свела меня в 1992-ом году. От предложения помочь в его работе во время конфликта в Нагорном Карабахе я просто не смог отказаться. Впервые я получил возможность на протяжении долгого времени, практически 2-х лет, общаться с человеком «с Запада» и работать с профессиональным журналистом.
Вытащив меня в Чечню в январе 1995-го, Тони Сво одновременно лишил меня высокого статуса банкира и вернул почетное звание ассистента фотографа. Я очень благодарен ему за это. Кстати, я мог встретится с ним еще в 1987-ом году в одной деревушке на юге Африки, куда привезли иностранных журналистов освещать ход одной локальной войны, и Тони был в их числе. К сожалению, кто-то из них погиб, кто-то ранен во время обстрела, и они долго там не задержались.
Наблюдать за работой Тони Сво – это уникальный опыт. Молниеносность принятия решений, элегантная неторопливость, какая-то фантастическая незаметность, благожелательность, деликатность, твердость и упорство, умение не жалеть времени на интересующую его ситуацию и не строчить «кликами» как пулемет – всё это вызывает восхищение. Он видит то, мимо чего проходят многие другие и что делает его работы символами нашего времени.
Стажировка у Роберта Стивенса в «Time» в Нью-Йорке стала не только хорошей школой, но и принесла огромное удовольствие. Столько, сколько знает он о фотографии и фотографах, наверное, больше не знает никто. Проработав 25 лет в издании, он по праву считается самым уважаемым экспертом в области фотожурналистики.
Мои первые шаги в профессии фоторедактора связаны с Марком Райкофф. Именно он помог мне поверить в себя и научил азам профессии.
Я и сейчас часто обращаюсь к нему за советом и помощью.
Я очень дорожу дружбой со многими российскими и иностранными фотографами. Их работы, талант, открытость и жизнелюбие – постоянный источник энергии и для меня.
Прим. ред - Саша Хартгерц (Sacha Hartherz) – голландский фотограф, Энтони Сво (Anthony Suau) – американский фотограф, Марк Райкофф (Mark Rykoff), Роберт Стивенс (Robert Stevens) – фоторедакторы Time, Харальд Менк – шеф фотослужбы журнала Stern
