Микола был необыкновенным, бесконечно добрым существом. Он бывал разным, но всегда неотразимо обаятельным. Временами в нем словно пробуждался озорной ребенок, а когда он одиноко сидел и играл на дудочке, то напоминал пана. Когда же он немного насупленный задумчиво расхаживал по съемочной площадке, бормоча что-то себе под нос и насмешливо посверкивая глазами, то казался лесовичком. Кроме широко распахнутой детской улыбки была у него какая-то особенная серьезная и трудолюбивая улыбка, и временами он казался мне маленькой электростанцией незаметно вырабатывающей счастье.
Не случайно он выбрал фотографию своей профессией, его фотографии есть непрерывное признание в любви. Он был не просто хорошим фотографом, он был бережным и чутким художником, — его объективу доверялись безоговорочно.
В фотографии у него было две привязанности: его односельчане и родственники и его артисты, которых он снимал тоже по-родственному, по-семейному — у него на зависть была большая семья.
Трудно писать о Миколе, мучительно думать о нем в прошедшем времени, да и ненужно. Он пророс в сердце каждого, кто хоть немного его знал, и останется не только прекрасными, добрыми фотографиями, но и живительными токами любви, которые он излучал, как солнце, всем и всегда, без разбору, хотя в дружбе и любви был человеком разборчивым. Удивительно сочетались в нем и прелестная детскость и крестьянская основательность, мужество и достоинство.
На панихиде говорили о нем легко, красиво, прочувствованно, а потом не сдержавшись плакали. Вспоминая его, не нужно было ничего приукрашивать и натужно врать, не нужно было стараться чего-то ему простить, — за ним не осталось долгов… Он сам щедро одаривал нас своим благодатным присутствием, своей редкой способностью создавать праздник, казалось, из ничего. Он и был человек-праздник.
Может быть, наконец, мы увидим изданной книгу его фотографий с воспоминаниями о нем друзей. Во всяком случае, об этом говорилось при прощании, и это надо бы сделать. Хочется, чтобы Микола Гнисюк открылся нам новыми гранями своего таланта, своей нежной и терпеливой души.
