До 8 ноября 2020 в Фонде культуры «Екатерина» проходит выставка российского фотохудожника Саши Генциса, специалиста в пейзажном и индустриальном направлениях медиума. В двух залах экспозиции можно увидеть 22 крупноформатных работы — «портреты» исторических самолетов и вертолетов из собрания Центрального музея Военно-воздушных сил, кстати одного из самых богатых в мире, чья коллекция формировалась более 60 лет.
Однако, малодоступные рядовому зрителю виды с ракурса экипажей летательных аппаратов — не чистая документация редких красот, визуальному языку проекта «Управляемые небеса» скорее присущи другие черты. Фотограф признается, что исторические воздушные судна ему хотелось показать, прежде всего, как палитру композиции, ритм и цвет, напомнив гостям московской выставки об особенной силе и энергии мечты. Экспонаты музея обретают вторую жизнь: проносясь над льдами и заснеженными вершинами, бушующими океанами и сердитыми лесными склонами и, конечно, устремляясь в космос.
В интервью Photographer. ru Саша объясняет, что общего между советским вертолетом МИ-12 и звездным небом, почему Исландия — это маленькая Камчатка и зачем сегодня, как никогда, нужно разрешать себе мечтать.
– Что привело выпускника института радиотехники, электроники и автоматики в творчество? Как возникло желание не разбирать технику, а фотографировать ее?
– При работе с электроникой в конечном итоге часто наблюдаешь ее выход из строя, старение и потерю прикладной функции. Теряя целевое назначение, электроника начинает интересовать как визуальный объект, начинаешь по-другому воспринимать схемы, провода, линии, их ритмы и цвета, при этом, однако, не забывая о том, как именно она раньше применялась. Происходит совмещение визуальной привлекательности с личными воспоминаниями — черта, присущая, в целом, творческому, а, в узком смысле, и художественному мировосприятию.
На стыке наполненного и богатого визуального образа и моего профессионального призвания рождаются красивые картины, и именно ими мне хочется поделиться с другими. Рассказать, как на электронику и научно-технический прогресс смотрю я.
– Расскажите, пожалуйста, про мотивацию создания серии «Управляемые небеса» и выбранный для проекта визуальный язык. Почему авиация? Как пришло понимание, что самолет и кабина пилота — это красиво?
– В Центральный музей Военно-воздушных сил я попал случайно, сделав сначала всего две фотографии. Кабины я увидел не как техническую конструкцию, а как сложные объекты — многослойные и многоуровневые, наполненные большим количеством мелких деталей. Мне показалось, что, если поместить их в другую обстановку и представить как некий новый слой в контексте музейного зала, они проявят дополнительную насыщенность. Зрителя ведь такая красота быстро не отпустит! А за первым впечатлением непременно возникнет и желание обратиться к истории и узнать о каждом воздушном судне нечто большее.
Кстати, в музее собраны все главные самолеты России с 1930х до нашего времени. Многие о них слышали, но мало кому повезло видеть кабины изнутри. Фотографий в открытом доступе тоже немного, и все они скорее утилитарные и технические — как иллюстрации к Википедии.
Помню, что рассматривая те первые фотографии дома вечером, я вдруг почувствовал в них глубину полета. Панорамы, которые когда-то видели перед собой летчики, открылись мне как другая жизнь этих самолетов. После этого откровения у меня возникла идея помочь заново открыть эти визуальные пространства. Я решил создать собственные работы — добавив вторую часть из снимков моей коллекции. Проект был бы невозможен, если бы до этого, в течение 20 лет, я не развивался как пейзажный фотограф, многие годы накапливая опыт съемки с воздуха в разных местах планеты. И эти снимки ждали своего часа.
Каждая работа на выставке — плод отдельного пласта творческой и художественной деятельности, сочетание воспоминаний и фантазий о том, как выглядит удивительный воздушный мир, куда так стремится попасть человек. Пейзаж я подбирал к определенной кабине, пытаясь учитывать композиционное соответствие, цветовую гармонизацию, динамику или статику сюжета, а также личные воспоминания, которые транслировались с кабины на пейзаж и наоборот.
Фантастические субъективные пейзажи были необходимы для усиления восприятия произведений как художественных обобщений большого спектра впечатлений и категорий смыслов, а не просто как съемки того или иного самолета в утилитарном интерьере музейной экспозиции. Увидев результат, директор музея был взволнован. «Мы сами не могли представить, какой красотой располагаем!» — признался он.
Хочу отметить, что выставка на самом деле неисторическая. Конечно, важно, что есть определенный исторический контекст и есть истории самолетов, но это не хроника российского самолетостроения. Самое главное для меня — визуальные достоинства частей или кабин, в каждом случае я выбирал то, что наилучшим образом могло раскрыть идею. Например, ТУ-2 я решил показать с точки зрения его нижней части, а в качестве пейзажа выбрал море, хотелось передать именно такую эстетику. Впоследствии, правда, я выяснил, что мое визуальное решение не так уж далеко от правды: ТУ-2 — наш первый торпедоносец, который был спроектирован, чтобы в том числе бороться с кораблями противника.
– Интересно, посмотрели ли по-другому, благодаря проекту, на свои рабочие места пилоты?
– Честно говоря, при всем уважении к этой героической профессии, при работе над проектом, о пилотах я совсем не думал... Я представлял себе все те нереализованные мечты, связанные с полетами, которое есть у всех нас. Замечали ведь, как часто многие пассажиры, проходя мимо кабины самолета, обязательно с любопытством заглядывают в открытую дверь? Полет — это мечта нескольких поколений, и с уверенностью могу сказать, что все наши отцы, деды, да и мы сами мечтали быть непременно космонавтами или летчиками (когда понимали, что не проходим по здоровью).
Поэтому у этой истории, на мой взгляд, есть какой-то сакральный смысл. Ведь авиация долгое время оставалась вершиной достижений человечества, она была доказательством возможности человека преодолеть себя и жить там, где наш организм жить не должен. Авиация — это буквальная возможность перенести сознание туда, где его быть не должно, увидеть то, что недоступно обычному восприятию. Этому подходу и созвучна основная идея проекта — показать объекты не так, как их видит оптика камеры, а так, как их дополняет творческий взгляд. При этом кабины — самое сокровенное место в воздушном судне. Место, откуда лучше всего видно происходящее и где находятся люди, которые влияют на полет — на движение большого организма, под названием самолет.
Кабины — это не просто красиво, но и очень сложно (прежде всего, в философском плане). Они представляют собой результат пересечения многих усилий человечества в различных областях (науке, производстве, визионерстве, и т. д.)
Мне хотелось сохранить этот компонент сакральности и поднять его на уровень выше, чем утилитарное управление самолетом. Одна из моих фотографий, например, — стремящийся к звездам вертолет МИ-12. Или восходы над озером Уюни в Боливии — самые красивые на Земле! В каждом изображении мне было важно вывести образность на максимальный уровень. Хотелось, чтобы в удивлении рассматривая работы, зрители спрашивали сами себя: «А вдруг это я лечу?» По этой же причине мы сделали снимки в пропорции «один к одному», каждая работа — 1,70 метра в ширину.
– Поделитесь, пожалуйста, еще несколькими историями знаковых для вас самолетов.
– Одним из личных откровений была история трижды героя Советского Союза Ивана Кожедуба, чей самолет также представлен на выставке. Я узнал, что он сел за штурвал самолета в 1943 году в возрасте 23 лет. Фактически, мальчишка! В свои 25 лет этот ас сбил 60 самолетов и стал самым выдающимся летчиком времен войны. Размышляя над историями самолетов и летчиков, я понял, что проект также способен помочь активировать этот важный исторический пласт, отдать дань уважения героям прошлого, к сожалению, не очень востребованный в настоящее время.
Когда во время экскурсий я рассказываю о самолете Р-5, на котором летали впервые в нашей стране Герои Советского Союза спасать Челюскинцев, а на самом снимке прекрасно видно, что у этого летательного аппарата не было колпака у кабины, зрители часто недоумевают: «Подождите! А как это вообще возможно?» То есть фотография как бы позволяет нам прожить жизнь другого человека — представить самого себя в ушанке за штурвалом маленького картонного биплана, стремящегося куда-то на северный полюс... Реальное событие чьей-то человеческой жизни начинает выглядеть по-другому. И герои-летчики становятся другими. И их подвиг становится другим. И история по-другому открывается...
– И все же: чем для вас лично являются «Управляемые небеса»: личной коллекцией, исследованием, данью ностальгии, предложением вместе поразмышлять об истории России...?
– Всем сразу. Любой выставочный проект вырастает из многогранной деятельности, сочетающей пласты из различных сфер. В моем случае, безусловно, доминирует авторская трактовка, что свойственно художественной практике, однако я также с уважением отношусь к другим областям, таким как наука и история. Это обогащает проект искусства дополнительными уровнями восприятия и рассуждения, вызывая не только личную эмоциональную реакцию у зрителя, но и мотивируя к действиям: изучению дополнительного материала, уважению к истории страны, желанию продолжить творческие и прикладные поиски старшего поколения художников и исследователей. На выставке также можно приобрести авторский альбом, где, помимо работ из экспозиции, представлены дополнительные 13 снимков (тираж — ограниченный, 100 экземпляров). «Управляемые небеса» — исследование также и по той причине, что каждая работа имеет авторский комментарий, где я делюсь своим взглядом на историю каждого объекта.
Ностальгия, несомненно, тоже присутствует, потому что в проекте четко прослеживается мощный потенциал страны. Переходя из зала в зал, становится понятно, что собой представляли воздушные судна начала века и какой огромный скачок случился буквально несколько десятилетий спустя.
– А помните, как сами первый раз летали на самолете?
– Конечно! Среди моделей из проекта есть, кстати, тот самый самолет — ИЛ-86, и я очень хорошо помню, какое впечатление на меня, 10-летнего пацана, произвела эта огромная удивительная птица, непонятно по каким законам поднимающаяся в воздух.
«Управляемые небеса» — это, кстати, и мой разговор с самим собой, с моим детством. Ко всем проектам я подхожу с целью передать зрителям часть своего видения мира и везде сознательно ухожу от разрухи и заброшенности, от эксплуатации тяжелых проявлений жизни, которые и так сегодня эксплуатируются в большом количестве. Я верю, что судьба дала мне камеру и возможность парить, и мне хочется использовать этот дар, чтобы удивить и поддержать зрителей, дать им позитивную энергию. Я хочу, чтобы после моих выставок людям хотелось больше улыбаться и радоваться каждому дню, что-то изучать и переосмысливать.
– То есть полет никто не отменял?
– И мечту!
– А о чем мечтает снимающий самолет фотограф?
– Одним из трех моих желаний было сфотографировать все гейзеры планеты, и именно эта мечта привела меня когда-то в Исландию — до недавнего времени любимое место на земле. Но карантин все изменил, границы оказались закрыты, семья летом не поехала на море, поэтому я решил прислушаться к советам друзей и слетать на Камчатку (где оставались неснятые мною гейзеры). После этой удивительной поездки я стал воспринимать Исландию... как Камчатку в миниатюре. Я понял, что Исландия это скорее некий скромный парк, фрагмент дикого, необузданного полуострова невообразимых размеров.
А вообще последние годы все мои творческие мечты появляются как отдельные проекты — на стыке визуального искусства и важных жизненных событий. Мне интересно не столько передавать уникальные красоты планеты, сколько делиться личными рефлексиями, использовать возможности путешественника и фотографа, и просто... человека, которому посчастливилось многое увидеть и которому есть, что сказать.
Саша Генцис занимается фотографией более 20 лет. Работает в жанрах пейзажной и индустриальной fine art фотографии. Проводил многочисленные персональные выставки пейзажной фотографии, участвовал в фото фестивалях.
Выставка «Управляемые небеса» — это третий большой фотопроект.
В 2018 году была представлена выставка «Социалистический Сюрреализм», в Еврейском музее и Центре Толерантности в Москве, которая в 2019 году стала специальным проектом V Индустриальной Биеннале Современного Искусства в Екатеринбурге.
С 2015 года в течение четырех лет Саша Генцис снимал заброшенные и еще действующие цеха завода «ЗИЛ», завод имени Лихачёва и собирал истории о советском промышленном гиганте. И одним последних сделал кадры завода незадолго до демонтажа.
