Немецкий фотограф Франк Херфорт (Frank Herfort) провёл более десяти лет, фотографируя разные публичные пространства по всей России – пространства, на которых в конкретный момент людей мало или нет. Профессиональная работа Херфорда, фотографа архитектуры, посвящена сталинискому декору, всё ещё «украшающему» многие российские интерьеры. Однако, работа Херфорда вносит в тему современный поворот, привнесённый несколько извне, который уничтожает маркеры времени или контекст и предоставляет возможность зрителям придумывать свою собственную историю.
Предыдущая работа Херфорта, «Имперская Пышность» (“Imperial Pomp”) (выбранная в финал конкурса фотоисторий журнала LensCulture 2014 года), показывает другую сторону России – гипермодернистскую страну, гордящуюся огромными небоскрёбами и авангардной ментальностью. Гудящая современность внешнего мира усиливает чувство неустроенности, охватывающее зрителя при виде неприкаянности – и изолированности – людей в «Русских Сказках». Кажется, что они ищут путь побега из миражей модернизации в комфорт и старину остатков прошлого.
Сюрреалистическая эстетика отрицает журналистский факт, однако Херфорт успешно запечатлел потрясение, испытываемое простыми людьми в России. Более того, он успешно демонстрирует психологическое воздействие, которое среда оказывает на своих обитателей.
LensCulture: Хотели ли вы, подбирая для «Русских Сказок» старые, потрёпанные интерьеры, сделать некий контраст с ультрасовременной архитектурой, показанной в вашем предыдущем проекте «Имперская Пышность»?
Франк Херфорт: Россия – особенно Москва – очень сильно модернизируется «прямо сейчас». На мой взгляд, город более развит, чем другие европейские столицы. Например, за лето, они обновили все улицы (думаю, Франк имеет в виду центр – АК). За три месяца город был реконструирован. Однако, иногда похоже, что это только фасад. Несколько дней назад, я посетил несколько домов на Тверской улице, одной из самых знаменитых артерий Москвы, и когда я вошел, я увидел, что часто они пусты и безжизненны. Или же они были похожи на квартиры из 1950-х годов России. Жизнь внутри зачастую сильнейшим образом отличается от жизни снаружи.
Эти две серии дополняют одна другую, но «Имперская Пышность» имеет другой объект – новые небоскрёбы, построенные после распада СССР. «Русские Сказки», напротив, сфокусирован на залах ожидания и публичных пространствах Москвы. Хотя вся работа сделана за последнее десятилетие, я постарался убрать из снимков все читаемые признаки контекста, времени или места съёмки. Мой стиль возник под влиянием как Сталинской архитектуры, так и современного мира, но на самом деле эта история не совсем о России. В ней нет какого-то политического отношения: это собрание индивидуальных, фантастических историй.
LC: В ваших фотографиях силён сюрреалистический элемент – например слон в зале ожидания. Каково влияние сюрреализма как направления на ваш стиль?
ФХ: Я снимаю реальные вещи, никак их не меняя – постановки нет нигде – но да, я всегда ищу сюрреалистические элементы, которые можно включить в кадр. Мой глаз ищет непостижимые ситуации, моменты, в которые вы не можете понять «с налёту», что происходит. Моя цель – в обычных обстоятельствах снимать таинственные картинки.
Журналистская фотография представляет ситуацию конкретным, определённым образом. Все хотят, чтобы всё было ясно, хотят точно знать, что происходит – и всё же, можно всегда увидеть эти вещи иначе. Если вы посмотрите немного с другой стороны, измените перспективу совсем чуть-чуть, картинка может превратиться во что-то совсем другое по смыслу.
LC: У вас очень чёткий глаз в отношении симметрии и дизайна – всё абсолютно выверено. Это весьма убедительная визуальная техника, она делает как бы привычными все экстравагантные элементы в изображении. Можете ли вы рассказать об использовании симметрии, насколько это преднамеренный ход?
ФХ: Каждую фотографию я делаю со штатива и чётко выстраиваю композицию, положение всех элементов в картинке. Я очень много снимал архитектуру и интерьеры, и вероятно, это повлияло на мой метод работы. Во всяком случае, я всегда работаю медленно, обдумывая и анализируя всё.
Важно также находиться в каждом месте съёмки достаточно долго. Если вы достаточно долго находитесь где-то, вы становитесь как бы частью интерьера, и люди перестают вас замечать, обращать на вас внимание.
Стать таким образом «невидимкой» – традиционный фотографический приём, и он критичен для моей работы. Иногда на одну фотографию уходит три часа.
LC: Этот проект снят на плёнку?
ФХ: Частично. Первая часть работы снималась на камеру формата 4х5 дюймов и на Hasselblad 6x6. Более поздние кадры сняты также на средний формат, но с цифровым задником. Работать с плёнкой стало слишком дорого, но я хотел сохранить преимущества форматной камеры. Цифровой задник даёт мне больше свободы. Сегодня я комфортно себя чувствую, работая с ним, но потребовалось несколько лет для того, чтобы привыкнуть. Всё же, это на самом деле другой носитель!
LC: На ваших изображениях публичные пространства часто безлюдны, и сами кадры выглядят минималистично и изолированно. Возникает некое чувство замешательства – субъекты вашего внимания выглядят неуместно в окружающем их мире. Можете вы рассказать об этом?
ФХ: Я начинал этот проект, имея своей целью съёмку публичных пространств в России, но я быстро заметил, что станции метро, залы ожидания и другие публичные места испытывают недостаток «публичности»! Они просто не были населены. В результате, мне стало интересно придать важность самим местам, интерьерам. Эти пространства стали бы неузнаваемы, если бы на фото они были заполнены толпой.
Поэтому люди, которых я фотографирую, оторваны от пространства своего обитания. Они выглядят так, словно вброшены в эту сцену извне.
LC: Что происходит на фотографии, которая называется «Мечтание»? Это такая задевающая, приковывающая внимание вещь…
ФХ: Это было задание для журнала из Германии, и мы работали в школе, где учатся молодые люди, решившие делать карьеру в полиции. Они живут, учатся и тренируются в большом кампусе. Нас водили по нему и показали вот эти комнаты для психотренинга. Женщина, которая контролирует психологическое здоровье этих ребят, рассказала об аудио-визуальной разгрузке, которую практикуют в этой школе. Я попросил разрешения сфотографировать учеников во время этой процедуры. Это комната для релаксации, они выключают там свет и слушают музыку. Ещё в ней есть световая панель, на которую они проецируют подборку изображений для релаксации. Получается что-то психоделическое, больше похожее на пати в Берлине, чем на военное училище!
Проект был отмечен жюри LensCulture Emerging Talent Awards 2016
Перевод с английского Александра Курловича
