Фотокнига как горная цепь. Фотокнига ростом с тебя. Фотокнига для любителя собак. В мире искусства бытует мнение: сегодня форму фотокниги может принять что угодно, и проходящий на площадке московского Центра фотографии им.братьев Люмьер фестиваль «Photobookfest» – прекрасная тому иллюстрация.
Первое в России событие, полностью посвященное феномену фотокниги, собрало вокруг себя не только любителей, критиков и издателей из стран СНГ, но и массу именитых гостей со статусом мирового масштаба. Одна их таких «звезд» – Лесли А.Мартин, директор фонда и глава издательства «Aperture» – прибыла в Москву из Нью Йорка. В России она впервые, хотя о фотографах из региона, конечно, наслышана. Прочитав в рамках фестиваля лекцию о прошлом и настоящем возглавляемого ею оплота американского фотокнижного дома, Лесли встретилась с критиком Ольгой Бубич, рассказав о новых формах и концепциях публикуемых в «Aperture» книг, переменах и вызовах арт рынка, важности задавать вопросы, не стесняться быть реалистичными и не торопиться откладывать деньги.
В 1952 одна из основных миссий «Aperture» звучала следующим образом: стать «общей площадкой для продвижения фотографии». Как далеко и куда, на ваш взгляд, за эти годы удалось «продвинуться»?
Естественно, институция, существующая целых 65 лет, проходит целый ряд стадий развития. Пять лет назад, накануне юбилея, мы много рассуждали о том, что «Aperture» представляет собой сегодня, каковы наши приоритеты, источники сил и вдохновения и так далее. Интересно было вернуться к прошлому организации и вспомнить, что фонд создавался группой авторов с действительно очень разными фотографическими интересами, которые, однако, были объединены одной задачей – установить между этими подходами диалог и разобраться, что же такое фотография. Думаю, что эту задачу мы продолжаем решать и сегодня.
С течением времени понятие фотографии стало еще более широким, она «работает» и в мире искусства, и в науке, и в фотожурналистике, и в социальных СМИ. И вопросов не становится меньше: «Что она из себя представляет? Как с ней взаимодействовать? Какими проблемами она занимается?» «Aperture» всегда очень своевременно реагировал на события, происходящие в фотосообществе. И в принятии решений мы идем за художниками и фотографами, чьи работы считаем инновационными, выходящие за рамки возможного в областях, которые раньше либо не фотографировались вообще, либо снимались, но по-другому. Многие авторы сейчас работают на стыке дисциплин, кто-то самостоятельно создает изображения, кто-то интересуется взаимодействием фотографии с живописью, скульптурой или даже документами и факсами. Мы пытаемся быть открытыми новому опыту, но при этом сохранять фокус на качестве и интеллектуальной составляющей.
В 1952 самая большая проблема была связана с определением ценности фотографии в мире искусства, вне сферы исключительно прикладного характера. В 1960х, и особенно в 1970х, «Aperture» много внимания уделял формулировке определения «арт фотографии», в настоящее время, конечно, этот вопрос нас волнует гораздо меньше. Сейчас интереснее разобраться в том, как фотография связывает нас с миром, в чем особенности ее существования в цифровой форме и как ее можно использовать фактически в качестве отдельной социальной сети, для идентификации человека и сообщества, которое он представляет.
То есть фотография переместилась из «прикладной» сферы чуть ли не в область гуманитарных наук? Потому как, мне кажется, называемые вами примеры являются предметами исследования той же психологии, социологии или антропологии.
Да, сегодня фотография приобрела очень междисциплинарный характер. Это инструмент, который на самом деле может применяться в любой из областей. И вряд ли пытаться дать ему строгое определение имеет смысл. Гораздо важнее осознанно подходить к собственной работе, создаваемым изображениям и значениям, которые они имеют как для самих авторов, так и для мира, вообще.
Значит, личностно-ориентированный подход, качество и интеллектуальная составляющая как стратегии фонда и издательства? Давайте теперь подробнее остановимся на фотокнигах. В недавнем интервью, которое мне давал Роланд Ангст, немецкий издатель, директор и основатель галереи «Only Photography», прозвучало мнение, что «… о хороших фотографиях нет резона заявлять, что они не могут стать фотокнигой». Согласны ли вы с таким тезисом? Или все же не всякие качественные снимки могут быть собраны в книгу?
Нет, ограничений действительно существует. Но зато дальше появляется вопрос: «А всякая ли книга будет интересной?» «Будет ли она иметь значение для кого-то еще, кроме ее автора?»
Книга книге рознь, потому что, если задуматься, с помощью сайтов типа «Blurb» фотокнигу на самом деле может сделать любой. Но я все же издатель, а поэтому мне интересно, будет ли книга представлять какую-либо значимость в глазах широкой публики. Вот в чем загвоздка.
Еще один вопрос, который вам стоит решить до того, как вы приступите к практическим действиям – «А правильная ли это форма для контакта с нужной аудиторией?» То есть, в случаях, когда фотография пересекается с другими жанрами, например живописью, скульптурой или чем-то, что является неким уникальным трехмерным объектом, «перевести» ее в форму фотокниги сложнее. Ведь тогда взаимодействие с произведением связано не только с его рассматриванием.
Классическая форма фотографии идеально подходит для печатной страницы, воспроизводимость – ее неотъемлемая черта, ведь она, фактически, не существует до момента появления на листе бумаги. И неважно, идет ли речь о принте или изображении в книге или журнале. И, конечно, здесь встает вопрос цифрового формата и ситуаций, когда изображения используют для создания или запуска систем или данных – в таких случаях размещение фотографий в книге становится еще более сложной задачей. Но все же, я бы не брала на себя смелось заявлять, что есть что-то, что не может стать фотокнигой. Хотя, конечно, всегда есть опасность некоторой потери возможно более полного впечатления от работ – а книга рискует превратиться в нечто вроде скучного каталога.
Мне вспоминается пример Джеффа Уолла. У меня есть книга с его работами, но она скорее напоминает монографию с критическими статьями, интервью и фотографиями, чем фотокнигу в том значении, которое мы имеем ввиду сегодня.
Да, так и есть. Но важны и такие книги. Ведь как часто вам доводится своими глазами наслаждаться настоящим гигантским лайтбоксом Джеффа Уолла, чтобы получить именно такой тип визуального опыта?
Еще один пример – Гурски…
Так точно!
Его работы в формате фотокниги тогда должны быть немаленького формата…
Ну, вообще-то у нас есть опыт публикации гигантских фотокниг. Возможно всё!
И каких они были размеров? Метр?
О нет, не такие огромные. Но, вообще, сама я видела фотокнигу ростом с меня, она была 1,65 метра. Но в таком случае сама книга становится скульптурой! И это, определенно, интересно.
Здесь, в Нью Йорке, есть молодая фотограф Лета Уилсон, которая работает с бетоном, используя его для создания своих произведений. К счастью, при создании фотокниги ей удалось сохранить определенную «монументальность» и придать этой особенной черте ее творчества новую форму. Еще одна художница – Пенелопа Умбрико – эксперт в жанре инсталляций. Форму ее первой фотокниги мы тоже решили рассмотреть как площадку для возможной инсталляции, а из второй получилась почти скульптура. Книга называется «Цепь», и когда зритель открывает ее целиком, то она на самом деле выглядит немного как горная цепь, из-за своей формы «гармошки». Желание уйти от классической формы фотокниги появилось после анализа особенностей материала, вокруг которого художника создавала книгу. Хотелось, чтобы он «сработал».
Да, и здесь мы возвращаемся к вопросу: «Что же представляет собой современная фотокнига?» Книга ли это, вообще? Скульптура, инсталляция, объект…?
Совершенно верно!
А какими критериями вы и ваша команда руководствуетесь при принятии решения о том, какого молодого автора поддержать публикацией фотокниги? Вы уже говорили о значимости творчества фотографа, но ведь, наверняка, есть и что-то еще?
Конечно, у фонда – многолетняя традиция публикации первых книг самых разных фотографов. Например, когда-то мы издали первые фотокниги Нан Голдин, Дианы Арбус (к сожалению, уже после ее смерти). Поэтому да, команда действительно пытается мониторить ситуацию и находить художников, которых мы могли бы поддержать. И в поисках мы обращаем внимание на актуальные и представляющие важность проекты, которые затрагивают темы на злобу дня. Это могут быть проблемы медиума, вопросы из более широкого фотографического поля или что-то, что важно услышать миру, в социальном плане.
Дебютант должен обладать громким и выразительным творческим голосом. Конечно, об уникальности сегодня говорить сложно, каждая работа в чем-то – переработка «уже услышанного», но все же до сих пор нам удавалось находить авторов, «переваривших» все внешние влияния и дополнивших их собственным взглядом. Результатом были очень особенные, уникальные и яркие проекты. Так что критерий номер два – инновация.
При оценке творчества художника мы всегда пытаемся понять, будет ли он фигурой, о которой мир продолжит слышать пять, десять, пятнадцать лет спустя. Непростая задача, и магической формулы здесь нет, исключительно развитая с годами интуиция. Со временем мы учимся распознавать: да, этот человек имеет все шансы стать важной частью художественного сообщества, он или она будут вносить значимый вклад.
Интересно, что вы говорите о социальной значимости, а вот, рассматривая призеров конкурса «World Press Photo» последних лет, я заметила, что среди них становится все больше серий, затрагивающих очень личные, интимные темы, снятые, фактически, не выходя из комнаты.
Так и есть! Мне кажется, что растет понимание того, что личное – это политическое. А иногда именно через такие высказывания можно очень четко разглядеть масштабные проблемы, касающиеся отдельного общества или мира. Микро становится макро.
Пример такого, поистине феноменального, взгляда – ЛаТойя Руби Фрэйзер, молодая афро-американская художница, чью книгу мы недавно опубликовали. История проекта – рассказ о бабушке фотографа, ее маме и ей самой. Но через сопоставление трех этих жизней ЛаТойе удается нарисовать очень полную картину жизни в городке, страдающем от последствий пост-индустриальных процессов. Родной город становится микрокосмом, «кейсом» для анализа урона, нанесенного окружающей среде, проблем оказания медицинской помощи и ответственности, которую экономика обязана нести за жителей, вовлеченных в обслуживание ее механизмов. Мне кажется, что именно способ подачи информации, предполагающий использование для художественного высказывания себя и своих близких отношений, – важнейший способ знакомства зрителей с тем, каким образом на наши жизни влияют более мощные силы.
Кто-то скажет: «Я хочу сделать фотокнигу!» Что бы вы такому художнику посоветовали сделать до того, как он сядет на сухой паёк и начнет откладывать деньги?
Во-первых, задаться вопросом: «Зачем тебе фотокнига?» Ответ на него поможет принять решения относительно общей стратегии. Потому как, если вы действительно притормозите и задумаетесь, то порой можно обнаружить массу удивительных вещей. Не представляете, сколько людей понятия не имеют, зачем им фотокнига! Они думают: «Так надо!» Кто-то потом может добавить: «Ну, я хочу заявить о себе миру». Уже неплохо. Но дальше есть смысл спросить: «А о чем именно ты миру хочешь рассказать?» И подобных «почему?», поверьте, немало. Для некоторых это вопрос «эго», для других вопрос поднятия и озвучивания определенной проблемы… И если с основным мотивом разобрались, то дальше можно перейти на уровень «А в чем твоя идея? О чем книга?» Некоторым на уровне интуиции кажется, что они что-то знают, но я уверена: концепцию очень важно облачить в слова, сделать четкой и конкретной. Тогда толк будет.
Еще один очень важный вопрос – аудитория. К какому именно зрителю обращается ваша фотокнига? Потому что, если вы собрались поговорить исключительно с представителями мира искусства или с маленькой компашкой других фотокнижных издателей, ваша книга будет серьезно отличаться от книги, которая, например, будет заявлена, как обращающая внимание мировой общественности на ту или иную проблему. Например, совсем недавно мы выпустили книгу про бродячих собак. Фотограф Ричард Фиббс решил поснимать их, чтобы тем самым помочь дврнягам обрести новых хозяев. Понятно, что в этой ситуации аудиторией был не мир галерей или других фотографов, а какой угодно «человек с улицы», которому небезразличны собаки. Легко догадаться, что такие люди вряд ли часто заглядывают в магазины фотокниг. Поэтому Фиббсу книгу мы сделали недорогую, без каких-то сложных материалов и трюков.
Наверное, что-то скорее похожее на бесплатную газету или брошюру крупного формата?
Точно! Книга была похожа на листовки, которые можно подобрать где-то в магазине с кормом для домашних питомцев! Маленькая, дешевая и очень симпатичная! Поэтому, пожалуйста, реально оцените аудиторию своей фотокниги!
С другой стороны, если вы решите сделать фотокнигу «чисто для себя», может быть стоит начать с создания одного красивого прототипа? Ваша реальная аудитория несколько сотен человек – ну, напечатайте 500 копий! Хотите, чтобы книгу купили собаководы? Тираж в 20 000 копий. Для Ричарда Фиббса мы так и сделали.
Еще один совет всем неравнодушным к фотокнигам – изучите уже существующие фотокниги и, кроме этого, – умоляю, покупайте их сами! Мы все – элементы одной «экосистемы». Если вы заявляете, что хотите опубликовать фотокнигу, но сами при этом ни купили за последний год ни одной, то эээ… она вам точно нужна?
Лесли, а если кто-то хочет фотокнигу, но у него или нее нет средств на публикацию, у предприятия есть надежда на успех, учитывая правила и особенности нашего капиталистического мира?
Снова вопрос к форме. Сегодня, к счастью, уровней, типов и способов фотокнижного предприятия так много, что шансы есть у любого. Начините с книги исключительно «для себя», напечатайте 25-30 карточек, приклейте их в тетрадку! Присмотритесь, как это все вместе работает, а дальше уже переходите к созданию чего-то, что будет иметь более «художественную» форму.
Что касается будущего фотокниг в капиталистическом мире, вообще… ну, вопрос на самом деле имеем смысл. Этот рынок действительно становится все больше завязанным на деньгах. Но в плане издателей, хорошая новость заключается в том, что также растет число людей, готовых инвестировать средства в личные проекты других авторов. Книгопечатанье доступно как никогда. Фишка в том, чтобы иметь четкое представление, что именно ты хочешь делать, и, прежде чем собираться потратить тысячи долларов, попробовать что-то скромнее!
Как вы думаете, есть ли у фотокниг будущее все же вне исключительно круга коллекционеров и ценителей? Можно ли сказать, что аудитория потребителей фотокниг в последние годы растет?
Действительно, это очень специфическая ниша, да и сами приобретаемые книги – часто особенные. Есть определенный язык, есть ожидания в плане книги как произведения искусства, которое можно коллекционировать. Именно этот «круг» очень узок и вряд ли в будущем заметно вырастет. Хотя тенденция, хоть и не очень выразительная, все же есть, хотя бы за счет того, что любой приходящий сегодня в фотографию студент считает нужным сделать фотокнигу.
Когда я начала заниматься издательским делом 20 лет назад, предполагалось, что в течение жизни человек может опубликовать примерно две фотокниги. Сегодня же нередко можно встретить юного фотографа с арсеналом в 10 самостоятельно изданных томиков. Так что в чем-то эта система питает саму себя. И, по-моему, это прекрасно!
