Лиз Тилберис (Liz Tilberis), редактор британского «Вог» (Vogue), попросила меня сделать фотографию. «Ты должен сделать обложку для Январского номера 1990 года, – сказала она. – Именно ты». Она хотела что-то, что стало бы превью для начинающегося десятилетия. Моя реакция была: «О Боже, кто это может быть? Невозможно как-то «подвесить» всё десятилетие на одно лицо». Но я понимал, что придётся.
Это был результат. Люди всегда говорят, что это фото, эта обложка, была рождением супермоделей, но это не полностью верно. Годом раньше я снял то, что на самом деле было первыми подобными фотографиями – фото с белой рубашкой. Но эта фотография была сделана для американского «Вог». Я тогда недолюбливал это издание, считал что женщины, которых они фотографируют, совсем не вдохновляющие. Мне больше нравились девушки из художественного института, ходившие в теннисных туфельках и имевшие в жизни цель, а не просто показывающие очередные серьги. Американский «Вог» был журналом аптауна, все эти «Бентли», сумочки из крокодиловой кожи…. Это не моё. Я всегда обходил эти кварталы.
Серия с белыми рубашками закончила жизнь в корзине для мусора, так что я решил попытаться ещё раз. Но на этот раз я хотел идти в даунтаун, Сохо в Манхэттене. «Ты сошел с ума? – говорили они. – «Вог» не ходит в даунтаун». Можете в это поверить? Мы сняли это в итоге именно там, на Уоттс Стрит (Watts Street). Это был тот решительный Нью-Йорк, который я любил.
Я впервые появился в сити в 1970-х, когда мне было около 30 лет. Моя жена, которая сопровождала меня тогда, была потрясена так, что неделю молчала. Я помню своё удивление, почему крупные брэнды вроде DKNY вдруг предлагают такому немецкому придурку, как я, снимать для их рекламных кампаний. «Никто не видит Нью-Йорк так, как ты, – отвечали мне. – Нью-Йоркцы уже не видят город, у них нет твоей впечатлённости им».
День съёмок был весёлым. Мой визажист должен был прилететь из Парижа на «Конкорде», но во время полёта начались проблемы. Когда у «Конкорда» проблемы, он летит или в Нью-Йорк, или в Париж, в зависимости от того, куда ближе, хотя бы на пару минут. В один из моментов полёта, пилоту пришлось сбросить часть топлива, и керосин тёк снаружи по иллюминаторам, представляете? Мой визажист так и не прилетел, и нам пришлось авралом искать кого-то на замену. Не помню, кого мы нашли, но фотография ни разу не о мэйкапе в любом случае. Говоря в терминах стилизма, мы старались быть поконсервативнее.
Супермодели были революцией. В них была свежесть, противостоящая устоявшейся идее о том, какой должна быть женщина. Эти девушки были искренни, веселы, независимы, могли едко пошутить, вмешивались в процесс работы. Линда всегда была очень ясной и решительной. Не отталкивая никого, она сама собой становилась центром притяжения. Татьяна стояла в шаге позади, а рядом – прекрасная Кристи. Наоми была несравненна. Я не встречал никого похожего на неё до сих пор.
Лиз хотела обложку, которая бы показывала, какими будут 90-е. Так как это сделать? Книга Кеннеди Фрезера «На краю: фотографии «Вог» за 100 лет», открывается 10 разворотами, каждый показывает важнейшую картинку десятилетия. Когда вы открываете это фото с супермоделями, это как пощёчина. «Вау! – думаете вы. – Это что-то сумасшедшее».
С тех пор не раз меня просили сделать римейк этой обложки для нового поколения, но это никогда не выглядело так, не вызывало таких эмоций. Когда меня спрашивают, могут ли повториться такие супермодели, я всегда говорю «нет». Женщины стали свободны, от всех этих «должно быть», «нужны такие серьги и мэйкап».
Моя идея красоты не менялась никогда. Она – о мужестве быть собой. Я продолжал работать с этими девушками даже когда они стали гораздо более известны. Моя реакция всегда была: «Смой этот грим, он выглядит ужасно». Если кто-то из них говорил, «О, у меня контракт с Ревлон, мне запрещено быть без грима», моя реакция была, «И на чёрта ты подписала такую хрень?».
Прибамбасы не создают красоты. А личность – создаёт.
Перевод с английского Александра Курловича
