Нелли Паломяки (Nelli Palomäki) родилась в 1981 году в городе Форсса в Финляндии. Она училась в Высшей Школе Искусств, Дизайна и Архитектуры Университета Аалто и показывала свои фотографии в разных странах, а во французском Арле в 2012 году была удостоена приза «Открытие». Её монография «Вдыхая один воздух» (Breathing the Same Air), была выпущена HatjeCantz в 2013 году, а в 2010 она была удостоена стипендии Victor Fellowship от Фонда Хассельблада. В Берлине Нелли Паломяки представляет галерея Gallery Taik Persons, а в Париже – Galerie Les filles du calvaire.
Паломяки специализируется на съёмке детей и молодёжи, и говорит, что её работа связана с ростом, памятью, проблемами, с которыми сталкиваемся все мы, и – самое главное – нашей смертностью. «Мы боремся с нашей смертностью, отвергаем её, но вот фотографии, доказывающие неизбежность нашей судьбы, – написала она. – Мысль о том, что мы становимся старше, душераздирающая». Паломяки показывает сейчас новые фотографии, изображающие братьев и сестёр, серию с названием «Shared». BJP (Британский Фотографический Журнал) встретился с ней, чтобы узнать больше об этом проекте и её работе в целом.
BJP: Как ты пришла к фотографии?
Нелли Паломяки: Фотография привлекла моё внимание в старших классах, но я никогда не думала, что стану профессиональным художником, человеком искусства. Я выросла в маленьком индустриальном городке, где такой выбор, прямо скажем, не был очевидным. Вокруг только рабочие, их дети никогда не ходили на выставки, вообще в какие-либо галереи. Но я была, конечно, «непохожим» подростком, и бунтарём по характеру. Моя старшая сестра хотела, чтобы я стала врачом, и поэтому я решила делать что-то ну совсем другое – отчасти из любопытства, а отчасти, чтобы досадить отцу, что тогда было, кажется, одной из моих главных целей. Я просто решила, что стану фотографом, хотя никогда на самом деле не задумывалась об этом, и это не было какой-то моей сильной страстью. Только уже в школе искусств я реально начала понимать, что это такое и сколько возможностей открывает впереди.
Почему ты предпочитаешь чёрно-белую фотографию?
Я почти всегда снимаю ч/б, просто чувствую, что это для меня естественно. Это помогает мне сфокусироваться на предмете несколько иначе, оставляет только самое необходимое. Я на самом деле не думаю, какие цвета я видела при съёмке, и потом не могу вспомнить цвета одежды людей в кадре. Я концентрируюсь больше и глубже на свете и темноте. Ч/б также кажется мне более вневременным, мне нравится, что не всегда можно сказать, когда это было снято.
Почему ты предпочитаешь фотографировать детей и молодёжь?
Я работаю в основном с детьми и молодёжью, потому что я разделяю с ними то, что больше всего цепляет меня в фотографии. Я фокусируюсь на том, как мы видим себя, и как это отличается от того, что мы видим на фотографии. Я думаю, что факт того, что снимают твой портрет – вещь весьма некомфортная и в определённом возрасте это становится особенно заметным. Я люблю наблюдать, как ребёнок становится старше и озабоченнее телом и внешностью, и как от «просто стою здесь» происходит переход к осознанному позированию. Подростки и взрослые стесняются, когда их кто-то снимает, а у малышей этого ещё нет. Другие важные для меня темы – это взросление, отношения в семье и сам акт позирования. И наконец, главное, наша смертность, недолговечность.
Как ты пришла к идее снимать братьев и сестёр?
Проект пришел ко мне неожиданно. Пока я фотографировала детей, меня окружали братья и сёстры, и я стала наблюдать за ними, практически случайно. Меня удивило, как многие из них физически близки – у меня таких отношений со старшей сестрой не было никогда, хотя в целом мы были дружны. Как тема, эти отношения казались слишком обычными, но чем глубже я в них всматривалась, тем больше находила сложного и противоречивого. Я поняла, что никогда всерьез не обдумывала отношения с сестрой – это скорее было что-то, относящееся к семье в целом, к отношениям с родителями. Через эту работу я подняла на поверхность некоторые спрятанные воспоминания, как смешные и лиричные, так и связанные с болью.
Что именно ты надеешься показать в этой серии?
Я надеюсь показать что-то об отношениях, что-то общее, о связи и обязательствах между братьями и сёстрами, но в то же время о доминировании, о тёмной стороне чувств. Это о физической близости, контакте – как комфорте, уверенности, так и дискомфорте, связанном с неизбежностью этой близости. Глядя на эти фотографии, мы сначала ищем сходство, а затем различие. Очень важно, что эти ребята на фотографиях стоят рядом, часто касаясь друг друга. Разные эмоции видны через маленькие жесты.
Например, на портрете двух мальчиков, Зане и Августа, конфликт кроется в том, как старший брат держит младшего. Этот жест может быть истолкован и как защита, и как захват в стиле «сейчас шею сверну». В этом и есть двуединая суть таких отношений.
Снимала ли ты собственных детей для этой серии, и если нет, то почему?
Пока нет – они очень маленькие, и просто не понимают, что это и о чём. А ещё, они ни секунды не стоят неподвижно! В моей работе важно уметь замереть, ухватить «момент тишины», а мои дети бывают такими, только когда спят. Даже с более старшими детьми для работы требуется масса терпения и с моей, и с их стороны, но только через это терпение я могу получить результат в своей фотографии. Конечно, очень соблазнительно включить в это моих детей, и естественно, со временем это произойдёт, если они захотят.
Изменилась ли твоя концепция в подходе к работе с появлением собственных детей?
Уверена, что изменилась, и это точно повлияло на решение начать этот проект. Я увидела эти отношения детей, стала замечать их через опыт моего материнства, стараясь относиться к детям с одинаковой требовательностью и любовью. Я поняла, как неожиданно трудно это делать – и как множество мелочей влияет на людей, на рост и развитие. Это удивительно, насколько дети различаются с самого первого дня – и как их сравнивают между собой всю жизнь.
Как ты находишь тех, кого снимаешь?
НП: Сейчас я часто работаю с незнакомыми людьми, но есть и те, кого я знаю очень хорошо. Некоторых я снимала неоднократно, в течение нескольких лет. Есть что-то интригующее в фотографировании незнакомых людей, некое оправдание для приближения вплотную. Я вижу в этом определённый эскапизм, что-то вроде второй жизни, которую я создаю отдельно от своей обычной жизни. Я чувствую себя связанной с многими из них, и чувствую встречную доброжелательность. Это требует большого доверия – и от них, и от меня. Но у меня нет специальных правил или способов поиска моделей, это может случиться где угодно – в магазине, парке или ресторане, в обычной повседневности.
Где ты их фотографируешь?
В самых разных местах, хотя в последнее время я предпочитаю работать на открытом воздухе. Я могу поехать за портретом весьма далеко, но некоторые картинки сняты у меня дома. Я предпочитаю сначала снять портрет, а потом уже поболтать и расслабиться. Нужна сосредоточенность, которая может разрушиться от слишком долгой болтовни «до того». Я всегда очень напряжена и нервничаю перед каждым кадром, и даже немного боюсь детей. Я верю, что они могут видеть меня иначе, чем остальные – как бы насквозь. Это делает момент очень особенным и одновременно неприятным. Но я думаю, что и фотографировать, и фотографироваться должно быть некомфортно. Не надо стараться это изменить.
Все ли портреты снимались в Финляндии? Можно ли назвать проект в каком-то смысле портретом нации?
Все эти портреты сняты в Финляндии, но не все финны. Я не собиралась изучать нацию, но конечно, избежать скандинавских характерных ландшафтов и других деталей невозможно. Для меня проект – об особенностях и сложностях жизни братьев и сестёр, но конечно, в какой-то мере он становится и портретом молодого поколения в Финляндии. Проект не закончен, так что со временем мы увидим, чем станет эта коллекция портретов.
Любишь ли ты смотреть работы других фотографов?
Очень, хотя должна признаться, что меня редко сильно воодушевляет что-то, кроме портретов. Прекрасно смотреть новые работы, но я очень люблю также рассматривать работы старых мастеров. В последнее время я стала больше интересоваться документальной фотографией. Я люблю Криса Киллипа (Chris Killip), его работы великолепны! Не могу сказать, почему, но в них чувствуется свобода – такой тип красоты, смешанной с разочарованием и надеждой. И я поучаствовала в мастерской с потрясающей Сирккой-Лиисой Конттинен (Sirkka-Liisa Konttinen), её работа невероятна. В её работе есть тот экстаз, которому я очень завидую.
Что тебе нравится в постановочном фотографическом портрете?
Постановочный портрет достигает вашей души в секунду. Ты не только смотришь на фотографию, но и понимаешь, как она устроена и как работает. Это напоминает о нашей смертности, но и говорит о том, что мы живы, эмоции могут быть вызваны эмпатией, сочувствием, также как любовью, ненавистью или гневом. В великом портрете присутствуют и автор, и портретируемый.
Нелли Паломяки представит свои работы на Paris Photo 9-12 ноября на стенде галереи Gallery Taik Persons (http://gallerytaikpersons.com)
Проект Shared – на выставке фотографий Нелли Паломяки и видео Юханы Мойсандера (Juhana Moisander) 17 Ноября – 22 Декабря в Финском Институте в Стокгольме (www.finlandsinstitutet.se)
Перевод с английского Александра Курловича
