Продуманная постановка реальности

Далеко не все периодические фотоиздания доступны в электронном виде и не всегда даже в библиотеках. Google Books может указать ближайшую к Москве библиотеку, в которой имеется нужное издание, например, на Аляске.

Ежеквартальный журнал по фотографии Foam magazine — не совсем то, что мы понимаем под словом «журнал». Это проект амстердамского музея фотографии Foam и агентства Vandejong. Выходит с 2002 года.

Листать выпуски можно вне связи с датой — просто по темам. Каждый выпуск — исследование через фотографию. Каждый выпуск — продолжение площадки музея, его бумажная версия, на которой представлены шесть 16-страничных портфолио, объединенных одной темой. Есть, кстати, и отдельный выпуск — Talent — где представлены работы молодых фотографов. Кроме общей вступительной статьи на тему номера, каждое портфолио сопровождается критической статьей и напечатано на качественной бумаге, подобранной специально для каждого портфолио. Еще не книга, но вполне коллекционное периодическое издание. Читать можно в произвольном порядке, поскольку издание не теряет актуальности с выходом следующего номера.

«Сегодня как никогда важно исследовать сложные взаимоотношения реальности и вымысла, а также роль, которая в системе этих взаимоотношений принадлежит изображению. Иначе мы и не заметим, как станем жертвами продуманной постановки».

Марсель Фейл (Marcel Feil), FOAM #4, Set Up

На обложке журнала живописный натюрморт. Голландская школа, XVII век. Открываю наугад где-то вначале, ближе к середине — на розовой странице вырезка из газеты — снято сверху: на бетонной площадке — баррикады из перевернутых столов, молодые люди в белых рубашках и синих джинсах бросают камни в правый нижний угол кадра, невидимый противник атакует в ответ. Ситуация узнаваема с полувзгляда: Ближний восток. Подпись — Панама, 1988. Ближний восток — на следующей странице. Но очень похоже. Возвращаюсь назад перепроверить себя. Точно — Панама. Но теперь уже всматриваюсь в лица, одежду, фон — как можно было перепутать!?! Кроме цвета одежды (белые рубашки, синие джинсы) между ними нет ничего общего. Но парадокс — чем больше разницы я нахожу между этими изображениями, тем сильнее уверенность, что это вообще одна и та же фотография.

Открываю еще в нескольких местах — кадры из видео, снятого в туннеле, страницы, разворачивающиеся в длинные панорамы Дикого Запада, портреты Мао, еще несколько газетных вырезок и снова натюрморты.

Тема этого выпуска — SET UP (постановка).
Шесть портфолио сшиты между собой проектом — архивом Germain Kruip.
Шесть портфолио: Joan Foncuberta «Karelia», Maurice Scheltrns «Still Life», Hans Van der Meer «Go West, Young Man!», Daniella Rossel «Rich and Famous», Hou Bo «Mao» и Thomas Demand «Tunnel».

Архив Круйп

Как и куратор Марсель Фейл в вводной статье к выпуску, так и Мария Барнас (Maria Barnas) в статье об архиве Круйп упоминают о разочаровании, связанном с подменой реальности. И если Фейл говорит об открытии, которым стала для американского солдата реальность боевых действий в Ираке, то для зрителей, следящих за ним с экранов своих телевизоров, вряд ли что-то изменилось. Для них война так и осталась виртуальным событием.

Архив Germain Kruiр — постоянно действующий проект. Изображения попадают в коллекцию по принципу «déjà vu». Так, картинка может пролежать в архиве несколько месяцев, пока, наконец, таким же образом для неё не обнаружится пара. Фотографии появляются из всевозможных источников; печатные медиа — нескончаемый поток визуальной информации. Рассматривая сложившиеся пары изображений, сложно сказать, какое из них первично. Даже если определить это по дате съемки не составляет труда, последнее, что приходит в голову, это обвинить фотографа, снимающего, например, во Вьетнаме, в преднамеренной подмене документальных событий на проверенно работающий образ. В современном медийном обществе самые реальные события для одних редко становятся для остальных чем-то большим, чем набор образов, иллюстрирующих текст.

Если фотограф, отправляющийся на съемки по заданию агентства, предварительно не изучил работы своих предшественников в библиотеке, у него мало шансов не заметить их в потоке окружающей его информации. И не только у фотографа... Мир перенасыщен образами. Реклама, новости, информационные, образовательные и развлекательные порталы не обходятся без иллюстраций. Если буквальные иллюстрации «не работают» — их заменяют изображениями, способными передать информацию на эмоциональном уровне. Все больше людей называют себя визуалами. Рекламные образы иллюстрируют наши желания, фотографии рассказывают нам о том, как выглядит далекая от нас страна или планета.

Реальность, которую отражают средства массовой информации, есть, по сути, результат их же активности.

Рассматривая пары образов в архиве Круйп — фотографию Джона Гальяно и похожего на него партизана в цилиндре и меховом воротнике, снятого в Вуковаре в 1991 году, хочется говорить о всепроникающей силе медийного образа. При этом нельзя утверждать, что снятый в Ираке через забрызганное кровью стекло автобуса мужчина подражает молодой женщине — жертве «Норд Оста», фотография которой сделана в Москве годом раньше. Или, что боль в глазах алжирской и палестинской женщин всего лишь подражание ранее виденной им фотографии.

Циркуляция образов в современном медийном обществе — своего рода вечный двигатель взаимовлияния и взаимоцитирования. Но сложно и бесполезно искать среди них первоисточник, гораздо интереснее, рассматривая два иногда почти идентичных изображения, обнаруживать в них бесконечные и существенные различия.

Все работы, представленные в этом выпуске FOAM, можно назвать в разной мере и постановочными и документальными. Каждое портфолио добавляет еще один аспект в проблему искусственности реальности и реальности постановки. Так простая бинарная оппозиция оказывается сложной системой взаимоотношений.

Постановка первая

Хуан Фонкуберта. Karelia: Miracles & Co

Проект Хуана Фонкуберта (Joan Foncuberta) — «Karelia: Miracles & Co» — снят на берегу туманного озера Саймаа (Saimaa, Valhamönde) и представляет семинарию, в которой монахи различных конфессий овладевают волшебством — от классических кровавых слез и хождения по воде, до самых современных, вроде серфинга на дельфинах. Доказательства невероятного заставляют засомневаться — и дело даже не в том, как явно проявляется лик Че Гевары в ломтике ветчины, а в том, как предоставленные свидетельства способны заставить нас принять любую, даже самую абсурдную историю как возможную или даже правдивую. «В детстве, вместо того, чтобы говорить правду, нам часто лгут. Иногда это красивая ложь, иногда не очень. Проблема в том, что, когда мы взрослеем, нам продолжают лгать. Возникает вопрос: сколько правды в том, что рассказывают нам дома, в школе, университете? Сколько правды в книгах и музеях? Сколько правды в том, о чем пишут в газетах и показывают по телевизору?» 1

Постановка вторая

Морис Схельтонс. Still life

При ближайшем рассмотрении живописные натюрморты оказываются не просто фотографиями, но еще и мастерски составленными композициями из журнальных, открыточных и каталожных вырезок.

Натюрморты Схельтонса (Maurice Scheltons) сделаны в лучших традициях голландской реалистичной живописной школы. Почти! гипереалистичные, они одновременно абсолютно не настоящие. Остатки скотча и видимые края отреза; яблоко, висящее в воздухе над краем стола, в совокупности с перенасыщенными, по сравнению с «настоящей» живописью, цветами подчеркивает искусственность всей композиции.

Отсканированные, распечатанные глянцевые плоские овощи-фрукты и дельфтский фарфор, восставшие из плоскости репрезентации, они снова становятся реальными объектами. А опубликованные в журнале, они снова возвращаются в исходное состояние. Попользовал образ — положи на место.

Постановка третья

Ханс ван дер Меер. «Go West, young Man!»

Эпические картины Дикого Запада на 4-страничных разворотах поглощают зрителя с головой. Двойной разворот — диорама «воображаемого американского пейзажа» . Ковбой, горы, выжженные солнцем прерии, каньон — все как мы знаем. Фотографу, желающему показать другую Америку, придется просто проигнорировать эту часть страны. Ханс ван дер Меер (Hans van der Meer) был приглашен продюсером Peiter van Huystee именно для съемок пейзажей Дикого Запада. «Первые несколько дней я делал все, чтобы избежать клише, ведь я приехал сюда, чтобы фотографировать пейзажи, но мне так же было нужно что-то для обозначения масштаба, что-то, что не было бы при этом „объектом“ съемки.» Таким «обозначающим» стал индеец навахо, предложивший за плату позировать в образе ковбоя на утесе Джона Форда. Образ ковбоя стал связующим звеном всех работ проекта. Ковбой у Меера не герой, или не более герой, чем остальные детали пейзажа. Он — полупризрак присутствует там для того, чтобы провести зрителя по настоящим — воображаемым пейзажам Дикого Запада. Как замечает в сопроводительном тексте Петер Делпеут (Peter Delpeut), пейзажи Дикого Запада не приемлют нового к себе подхода, но Хансу ван дер Мееру удалось передать это через фантастически свежий образ.

Постановка четвертая

Даниэла Росселл. Rich and famous

«Сколько игрушек позволить себе богатая девочка, чтобы это не стало причиной скандала? Миллиарды, если, конечно она не проговорится. Но богатые не могут без хвастовства. Наступает такой момент, когда совершенно необходимо, чтобы другие могли восхититься вашим огромным бриллиантом или золотой статуей дерущихся петухов. Когда мексиканские олигархи хвастаются своим богатством, провокативней, чем то, как они зарабатывают, может быть только то, как они тратят» .

В своей статье, посвященной этому проекту Даниелы Росселл (Daniela Rossell), Хуан Виллоро (Juan Villoro) цитирует влиятельного аргентинского критика — Беатрис Сарло (Beatriz Sarlo), которая говорит о том, что в современном обществе рынок играет роль посольства вкуса. Спрос рождает качество. «На богачей это правило не распространяется, они могу позволить себе просто купить рынок» — делает поправку Виллоро: «Их удовольствие в потоке трат, делающих их особенными».

Апофеоз дурного мексиканского вкуса можно рассматривать бесконечно долго: уютная золотая столовая для обедов узким кругом в тридцать персон с покрытым полиэтиленовой пленкой ковром. Вся в золоте супруга олигарха в ладонях золотого будды, или в седле на фоне живописного портрета крестьянского лидера Эмиллиано Запата (Emilliano Zapata), с чучелом крокодила и портретом хозяина дома (кандидата Институциональной Революционной партии) у ног стряхивает пепел на «алтарь» руководящей партии.

Модели Росселли позируют для нее с удовольствием. В Мексике нет такой индустрии селебрити, как например в Испании. Важно, что Росселли не папарацци, подглядывающая за ним и не режиссер, выстраивающий искусственный павильон для театрализованного спектакля. Даниела Росселли выросла в доме, похожем на те, в которых обитают ее героини, Ее цинизм — это цинизм к себе подобным. Гротескная, на наш взгляд сцена, является для них естественной средой обитания. Вряд ли героине, позирующей среди чучел диких животных ее собственная меховое одеяние в этот момент кажется чем-то более, чем предметом гардероба, прекрасно оттеняющим ее золотые локоны. В окружении предметов, принадлежащих их мужьям и отцам, эти женщины еще одна единица их коллекции.

В эпилоге к каталогу выставки «Rich and Famous» Барри Шавабски (Barry Schawabsky) пишет: «работы Даниелы Росселли — это не совсем то, что повесили бы в своих домах героини ее портретов. Для того, чтобы фотографировать эти особняки, нужно исключить для себя возможность в них жить».

Постановка пятая

Хоу Бо. Мао

«Фотографии плавающих диктаторов — верный знак того, что близок их конец. Иначе зачем бы им так демонстративно подтверждать свое доброе здравие? В 1966 году в западной прессе была опубликована фотография 73-летнего Мао Цзэдуна, купающегося вместе с соратниками в реке Янцзы. Все очень серьезны. Судя по всему, плавание требует глубочайшей концентрации. Тревога оказалась ложной — лидер прожил еще десять лет.

В те же годы в Америке первые люди государства довольно часто плавали и много смеялись. Ведь быть хорошим, демократически избранным президентом может только примерный семьянин. 4

Эди Питерс (Edie Peters) подробно рассматривая фотографии предполагает, что могучая Янцзы, на самом деле, скорее всего лишь один из ее притоков, да и край резиновой спасательной лодки на переднем плане обнаруживает соблюдение всех правил безопасности мероприятия.

Фотография, говорит Питерс в своей сопроводительной статье, позволяет увидеть и тот образ, в котором хочет предстать герой, и то, каким он является на самом деле. Возможно, и в таком случае фотография — это способ автоматической регистрации реальности, где маска и истина одинаково прозрачны для внимательного зрителя. Фотограф в таком случае — технический персонал камеры. Редактор и цензор его помощники. Тогда почему, глядя на эти фотографии, меня в первую очередь интересует фотограф, и то, почему, несмотря на то, что по прошествии лет Хоу Бо (Hou Bo) продолжает жить в той реальности, которую историки уже освежевали и разделали.

Постановка шестая

Томас Диманд. Tunnel

Томас Диманд (Thomas Demand) — скульптор, работающий в фотографии и кино. Созданные им пространства настолько точно копируют реальность, что заставляют зрителя напряженно искать в фотографиях хоть какое-то подтверждение истинности этого «обмана». Работа, завершающая выпуск Set Up, это кадры из первого фильма Диманда (Tunnel 35 mm, 2 мин.), — единственная работа, после которой не следует сопроводительной или критической статьи. От знания техники, в которой работает Диманд тоннель не перестает быть менее настоящим, ощущение узнавания места (реального или многократно виденного в медийных образах), сменяется ощущением узнавания сна о скоростном движении под землей. Loop кинопленки повторяет петлю, в которую закручивается узнавание места/образа.

Текст к выставке, прошедшей в лондонской галерее Tate, акцентирует внимание на том, что тоннель Диманда не является конкретным местом и «...всякое сходство с реальными персонажами является случайным». Но даже если тоннель Диманда не является моделью того, в котором погибла принцесса Уэльская, это предположение позволяет через работу Диманда рассуждать о создании, репрезентации и повторении реальности и их сложном взаимоотношении. Если еще вспомнить о паппараци, ставших причиной той трагедии, то к роли средств массовой информации в этих взаимоотношениях прибавляется еще один аспект.

1 by Marcel Feil, Foncuberta’s Karelia: Mirakles & Co., Foam Magazine Set Up

2 Лари Мак-Муртри определяет три типа американского пейзажа: исторический запад, географический запад и так называемый Запад-в-воображаемом-видении. Все три нераздельно связаны между собой.

3 Daniela Rossell — Divas in Captivity ву Juan Villoro. Впервые опубликован как Ricas, famosas y exclusivas in EI Pais Seminal, no. 1341, 9 June 2002.

4 Edie Peters, Photographs of Mao, Foam Magazine Set Up