В прошлом году власти Ирана сняли запрет на фото и видео съемку во время публичных казней. Фотограф и фоторедактор иранского издания Jamejam Online Ибрагим Норузи (Ebrahim Noroozi) начал фотографировать публичные казни и в апреле этого года его фотоработы выиграли в категории «проблемы современности» (contemporary issues) конкурса World Press Photo 2012. Но категорий конкурса и их победителей – масса, и всем тем, кто не получил Гран-при на особое внимание рассчитывать не приходится. Однако недавно The New York Times напечатала интервью с Норузи и выложила в сеть фотогалерею его работ, после чего материал перепечатала английская The Guardian. Понятно, что американцы сделали это скорее по политическим, чем по художественным соображениям – у вас так много нефти, а нас у вас почему-то еще нет. В Amnesty International, понятное дело, тут же напомнили, что Иран занимает второе место в мире после Китая по количеству казненных преступников. Согласно данным Amnesty в прошлом году в Иране было казнено или 360 или 274 человека. Точнее не скажешь, именно такие цифры приводятся в годовом отчете этой организации. Однако мало кто вспомнил, что США в том же списке Amnesty находятся на 7-ом месте по количеству казненных.
В Иране 80% смертников приговорены за наркоторговлю, остальные главным образом за убийство, изнасилование и гомосексуализм (по данным Amnesty в 2011 в стране было казнено трое мужчин за «содомию», в прессу пошли только их инициалы). Из общего числа казненных только около 50 казней прошло публично.
Обычно казни проходят утром в центре города. Практичные иранцы не строят специальных виселиц и эшафотов, а используют небольшие строительные краны или привязывают веревки под развязками и автомостами. В сети есть видео казни трех мужчин, осужденных за то, что ворвались на частную вечеринку и устроили групповое изнасилование. Их подняли на крыши автобусов, закрепили петли, после чего под крик «Аллах Акбар!» автобусы отъехали.
В интервью NY Times Норузи говорит следующее: «Я не хожу на казни ради удовольствия. Я журналист и не хочу судить о том, что хорошо ли это или плохо, но от самого мероприятия у меня остается ощущение омерзения». Норузи отмечает, что много людей снимает во время казней, что мешает его работе.
Точно так же, как и Норузи, не будем судить хорошо или плохо казнить публично. Не будем обсуждать хорошо или плохо работают иранские суды. Многие западные правозащитные организации утверждают, что публичные казни плохо влияют на детей. Раньше в Европе публичные казни собирали толпы, а во Францию гильотину (хотя и не публично) перестали использовать всего лишь 40 лет назад. В публичной казни есть очень сильный элемент визуального устрашения и предупреждения. Поэтому многие иранские дети точно понимают, что хорошо, а что плохо. Может быть поэтому преступность в Иране гораздо ниже, чем в США.
