Десятый Международный месяц фотографии в Москве «Фотобиеннале 2014» открылся заметными выставками в МАММ.
В холле музея инсталлирован проект иранской художницы Ширин Нешат «Не спрашивай, куда ушла любовь», который она сделала для станции неаполитанского метро «Толедо». В прошлом году британская газета The Daily Telegraph уже назвала «Толедо» «самой впечатляющей станций метро в мире», и есть за что — каталонский архитектор Оскар Тускетс Бланка соединил идеи разных пространств — функционального пространства городской подземки и экспозиционного пространства музея. Станция стала местом экспонирования современного искусства, в котором вместе с проектом Нешат присутствуют работы Роберта Уилсона, Ильи Кабакова, Франческо Клементе и Уильяма Кентриджа. Ширин Нешат, прежде работавшая почти исключительно с видео, сделала фотографическую серию постановочных драматичных портретов с актерами экспериментального театра Неаполя. Экспозиционно серия инсталлирована так, что напоминает вагон метро, из окон которого всплывают экспрессивные образы. В игре актеров прочитывается театральность и некая наигранность, как, впрочем, и в самом названии проекта, взятом художницей из песни египетской певицы Оум Калтум. В этом и в других своих проектах Ширин Нешат утверждает искусство как социально и политически ангажированную красоту. Она переносит эстетику театра в метро, внедряет в городскую коммуникацию существенный элемент воображаемого. Вторжение искусства в городские пространства становится общемировой тенденцией, искусство осваивает общественные площадки, парки, аэропорты и теперь вот — метро в Неаполе. Но пассажиров московской подземки присутствие искусства в интерьере станций поражает со сталинских времен.
На втором этаже музея Иван (Джованни) Бьянки, швейцарский фотограф и художник XIX века, один из основоположников фоторепортажа и архитектурной фотографии с «Фотографиями Санкт-Петербурга и Москвы 1850-1870-х». Бианки учился в «Художественном классе» (будущем Московском училище живописи, ваяния и зодчества), где изучал, в частности, архитектуру. Он дружил с О. Монферраном и другими ведущими архитекторами-реформаторами Европы, вдохновлялся созданной ими архитектурой Петербурга.
С 1852 года он начинает снимать Петербург во всех его архитектурных проявлениях, погружается в гущу событий со своей камерой и экспериментирует с фотографическими технологиями калотипии и мокроколлодионным способом по методу Арчера. Бианки снимал фасады и дворы петербургских дворцов и особняков, в 1853 году он снял парадный двор в доме О. Монферрана на набережной Мойки, это одна из первых архитектурных съемок. Страстный коллекционер Монферран разместил в своем доме сокровища древнего и нового искусства, превратил его в музей. Кроме того, Бианки снимал интерьеры Большого Эрмитажа и Мариинского театра, апартаменты Фонтанного дома, интерьеры особняков П. С. Строганова, Голицыных, Скобелевых, знаменитые палаты Строганова и дворец Белосельских-Белозерских на Невском проспекте. Иван Бьянки фиксировал изменения в архитектурных тенденциях, и его фотографическая деятельность менялась вместе с ними. Но технология фотографии сообщает нам о времени не меньше, чем архитектура — на снимках Ивана Бьянки почти нет людей, что связано с техническими ограничениями.
Этажом выше — Джессика Лэнг с большим проектом «Незримое». Американская актриса, звезда фильма «Тутси», привезла больше сотни снимков, сделанных ею легендарной «лейкой» М6 во время путешествий по миру — Россия, Италия, Финляндия, США, Мексика. Кадры выстроены как кино — в них есть сюжет, герои, драма или комедия. Текст к серии написала Патти Смит: «Лэнг независима, умеет сопереживать, не боится крайностей. В ее крови — полуденное солнце». Все правда, Лэнг как солнце.
Над Джессикой Лэнг разместились два проекта с общей географией — «Земля моего отца» Дэвида Херна и «Англия, моя Англия» Криса Стил-Перкинса, оба из Великобритании. Стил-Перкинс делает репортажную съемку, его фотографии со свободной композицией напоминают о журнальных картинках. В фокусе его камеры запущенная промзона, бунтующая молодежь, вызывающие сочувствие старики, — словом, почти неотредактированная реальность.
Дэвид Херн тщательно выстраивает кадр, его работа выдает в нем художника с романтическим видением. Три десятилетия — с 60-х по 90-е — снимает Южный Уэльс, шахтеров-валлийцев, уходящую натуру. Фермеры на его снимках исполнены чувством собственного достоинства, подобно членам парламента. Его взгляд внимателен не только к людям, но к жизни вообще — он неподражаемо снимает животных на фермах, овечек, коров, лошадей в редких ракурсах.
Над англичанами экспозиция еще одного большого художника — Эрвина Блюменфельда. Его работы тесно связаны с его еврейской судьбой и вообще сложной социально-политической ситуацией в Европе между мировыми войнами, — с ее расцветом искусства, приходом нацистов к власти, войной, геноцидом, — для Блюменфельда эта история счастливо завершилась эмиграцией. В искусстве он был открыт для всего нового — он работал в техниках коллажа, фотомонтажа, рисунка, портрета, ню, архитектурной и fashion-фотографии — и возвращался к ним на протяжении всей своей жизни, экспериментируя с цветом, формой и материалами, комбинируя техники для достижения выразительности. Будущая звезда американской и моровой фэшн-фотографии начинал как дадаист, дружил с Георгом Гроссом и отразил в своих ранних ключевые идеи и образы своего времени. В 1950-е художник начал автобиографии и посвятил ей последние годы жизни. Она вышла в 1975 году, уже после его смерти. Через десять лет после его смерти — в 1979-м, увидела свет следующая книга Эрвина Блюменфельда «Сто моих лучших снимков».
