В Москве весна. Потянуло сыростью и фотографией. Самые яркие авторы, и самые безусловные авторитеты представлены сейчас на выставках в Москве. Игорь Мухин. Владимир Куприянов. Павел Киселев. Вадим Гущин.

От одновременного присутствия на московских выставочных площадках этих почти легендарных имен захватывает дух. Вот так, вне дней и месяцев, посвященных и приуроченных тому ли, что денег дали или тему объявили, можно посмотреть фотографию.


Игорь Мухин. Москва

Выставка Игоря Мухина в Московском доме фотографии хоть и названа частностью — всего лишь «Москва-Париж», по размаху претендует на классическую монографию автора, которого восхваляли все, кто только мог, автора, которого увенчали в печати всеми возможными титулами, от «яркого выразителя» до «злого гения». Игорь Мухин, действительно, культурный герой нашего времени. Может быть, времени уже уходящего: еще немного и в интернете его персону потеснит другой герой с тем же именем — спортсмен, футболист, красавец, на двадцать с лишним лет моложе того, первого и великого. Фотограф Игорь Мухин в фотографии больше пятнадцати лет. История российской фотографии этих лет утонула в его объективе и отразилась в его биографии. Вы вспомните любую из заметных фотографических группировок или выставок этих лет — и вольно или невольно — Мухин был с ними связан. Вы решите проверить крупные западные собрания на присутствие в них работ современных авторов из России, и если там нет работ Черкашиных или Михайлова, то наверняка есть Мухин. При всей яркости его пребывания на отечественном арт-олимпе девяностых, у него до сих пор все персональные выставки были посвящены отдельным проектам. Даже на Западе у него вышел только один альбом (говорить же о вышедшем в России персональном фотографическом альбоме — нонсенс). И при этом никто не сомневается в том, что именно Мухин определяет стиль авторской документальной фотографии, что именно ему намеренно ли, или на уровне подсознательных желаний подражают большинство фотографов и старшего и младшего поколений.


Игорь Мухин. Москва

Выставка в Доме фотографии представляет снимки, сделанные в Париже — во время поездки Мухина-стипендиата мэрии французской столицы в 1999 году, в Москве — до и после Парижа. Рядом представлены фрагменты старой серии «Фрагменты», ставшей, как и «Монументы», «Скамейки» Мухина классикой отечественной концептуальной фотографии конца 1980-х — начала 1990-х. Едва ли не впервые публике представлен фрагмент проекта «Моя еда». Вероятно, без этих вставок фотографии Мухина-концептуалиста ряд безусловно и безумно прекрасных черно-белых влюбленных Парижа и Москвы показался бы невнятным, как само ожидание влюбленности барышень на берегу Сены или москвичек, радующихся фейерверку.

В одном из маленьких закоулков сети залов МДФ можно обнаружить цветные фотографии Мухина. В последнее время он много работает в цвете — тому свидетельство его выставка о Нижнем Новгороде, показанная там на фестивале PROзрение этой зимой. Как и в новгородском проекте, в московских цветных фотографиях цвет становится вещественным, обретает плотность, фактуру, играет уже заглавную роль. И стены московских подземных переходов, выкрашенные зеленой масляной краской, становятся зеленым, который остается в памяти, как запах времени. К сожалению, на этой выставке цвет Мухина — случайная проговорка устроителей выставки, ненужная ни их концепции — черно-белых Парижа и Москвы, ни зрителям: одним глазком дали подглядеть цветную красоту, а больше ни-ни.


Игорь Мухин. Москва

Мухина в МДФ сейчас целых шесть залов. Помните выставку фотографа в Музее архитектуры, в проекте 24? Тогда каждый писавший о выставке смаковал общее настроение и каждую фотографию. Сейчас в лавине фотографий автора не до того. И все-таки Мухина не может быть много. Как бы он ни был представлен, как бы ни составляли его выставочную коллекцию. Прелесть этого автора — в личной интонации, духе, если хотите. Алхимик, он сплавляет Париж, Москву, любой другой город (вероятно, любой страны мира), как химические элементы, в золото фотографий. Под большинством отпечатков стоит уточнение: авторская печать; со временем они превратятся в звонкий металл. А пока… Мухина сравнивают с Дуано и Рибо. После выставки Линберга Мухинские женщины впечатляют еще больше: Мухин — невидимка за зеркалом, в его камеру они смотрятся, как в стекло машины, уверенные, что откровенных настроений в их взглядах никто не видит. Он великолепно играет с цитатами: вот мужчина смотрит в щель забора — привет бессмертному Картье-Брессону, только у Мухина все на ходу, да и за забором не что-нибудь, а московская стройка… Вот человека пересекает солнечный столб — как у Савельева. Вот парижские сырые тротуары — чем не Брассаи и так далее, вплоть до бесконечности… Фотография Мухина ставит больше вопросов, чем дает ответов: он перемещается по чужим стилистикам и темам, насыщая их, как големов, своим дыханием; он свободно манипулирует не только композиционными ходами и светом, но и самими интонациями. Он ехидно, как Ньютон засовывает Эйфелеву башню меж двух женских ножек и всячески принижает ее рост ракурсной съемкой, делая башню ниже парижан.


Игорь Мухин. Париж

Он пытается ускользнуть от определения и направления, в котором работает. Вот загадка: относится Мухин к репортажной фотографии или к арт-фотографии? Документалист или концептуальный фотограф? Если судить по тому, с каким удовольствием с ним работают московские галереи современного искусства — он художник. Впрочем, художник как определение состояния души и так описывает его личность. А вот как насчет направления творчества? Извернуться от определенных ответов на эти вопросы можно, лишь сославшись на скудность отечественного понятийного аппарата фотографии и неразработанность методологии ее описания, а также… прильнув к базисным проблемам современности: фотография внутри современного искусства или современное искусство как одна из форм проявления фотографии.


Игорь Мухин. Париж

Теми же бытийными проблемами можно вдоволь насладиться на выставке Владимира Куприянова «Описи», что в проекте «24» представляет Юрий Аввакумов. Художник и фотограф (вот спасительная дефиниция!) Куприянов снимал своды собора в провинциальном N — знаете, то, что называется у реставраторов «делать предварительную фиксацию состояния памятника». А возникли санкирь ликов и киноварь фонов, нимбы, осыпи, экспрессивные мазки — смысл чего рифмуется со смыслом «Иконостаса» Флоренского; а еще гармонирует с разбитыми кирпичными стенами зала, где идет «24», с перестуком молотков незримых строителей МДФ (прямо-таки масоны какие-то!); наполняет уже наскучивший проект об архитектуре в современной фотографии новым измерением — философским и семантическим. А вот в какой области фотографии либо искусства находится этот безусловно удачный проект Куприянова…


Владимир Куприяновю Из проекта ОПИСИ

Павел Киселев, если бы был фотографом, который как художник, живет выставками, был бы признан как очень талантливый документалист и лирик. Только он знает это о себе и так. А на каждый день он — фотограф рекламы и портретист, репортер и театральный фотограф. К сожалению, его выставки проходят не часто, и старые работы присутствуют на них из раза в раз. Но для него, видимо, выставка — способ напомнить о себе как о фигуре, с устоявшимися взглядами на вещи, с отобранным портфолио, которое, как любимый фильм на телевидении показывают по праздникам, как обычно, собирая признательную аудиторию.

Там же, где проходит выставка Киселева — в клубе ПирОГИ на Пятницкой — проходит выставка Вадима Гущина. «Атрибуты искусств». Вспоминая Шардена, Гущин исследует натюрморты осьмнадцатого века из символических предметов, только, не выходя из своего времени холодного скептицизма, Гущин рассекает натюрморт на составные части, как Доктор Лектор любуется каждой из его частей, коллекционируя, ставя на отдельную полочку. Безусловно красиво. Очень фотографично. Страшно, если вдуматься, и прекрасно, особенно в интерьере и без того заполненном этими самыми атрибутами…

 В Москве одновременно проходит более двух десятков выставок фотографии — если верить афишам и афишкам центральных и окраинных выставочных залов, если пройтись по корпоративным коридорам, кафе, клубам. Казалось бы, в преддверии фестиваля фотографии в конце марта город должен был замереть. Ан нет! Независимо ни от каких сценариев, фотография заполняет его пространство. Уже классическая и еще экспериментальная, талантливая и графоманская, профессиональная и в исполнении дилетантов — фотография как безусловный лидер в среде доступных массам видов творчества.