История мировой фотографии в изложении Владимира Левашова напоминает приключенческий роман в лучших традициях Жюля Верна. Его главные герои — пионеры фотографии — искатели приключений и авантюристы по большей части. Их захватывающие биографии с яркими подробностями личной жизни (безусловно, излишними в научном издании), становятся тем стержнем повествования, на который нанизываются эпохальные по значению события в истории медиума.
Стремительная динамика исторического сюжета разворачивается в восьми тематических лекциях — главах. История первого из «технических искусств» берет начало в научных исследованиях и многочисленных опытах. На первом этапе развития фотографических технологий — от камеры-обскуры до камеры-люциды, от дагерротипа и калотипа, от алхимии мокроколлодионных процессов до «кодак-революции» — фотография обитает в лаборатории ученого, помогая ему в изучении движения, исследовании устройства микромира и этнографических зарисовках. Описание становления технологии приправлено подробностями коммерческого характера: как ни странно, пионеры, совершив очередной прорыв в фотографии, становятся (за редким исключением) банкротами. Покинув лаборатории, выйдя за пределы науки, фотография некоторое время сохраняет утилитарный характер и становится массовым средством документации. Теперь к ее услугам прибегают не только в геологических экспедициях или при документации перестройки городов. Фотографическая практика превращается в инструмент полицейского контроля и вносит огромный вклад в криминалистику. Этот сюжет, как впрочем и многие другие, не получает развернутого описания и история фотографии не приобретает привкус детектива. Более заинтересовано и детально В. Левашов рассматривает жанры портрета: первые портреты Дагерра в 1837 году, первые фотографические ателье в Америке и Европе, далее — массовое увлечение портретированием в формате визитной карточки и малоизвестный жанр фотоскульптур. Не только сама фотография становится проводником зрелищности, но и место для съемки портрета представляет собой сказочный аттракцион. Углубляясь в описания диковинных интерьеров первых фотоателье, автор не склонен к обобщающим выводам относительно появления нового культурного феномена — зрелищности. Однако, некоторые подробности, как, например, плата за фотосессию известным публичным людям — красноречивое свидетельство о появлении массовых изображений, сделанных специально на потребу рынка. О Вальтере Беньямине, одним из первых поднявшему проблему тиража визуального имиджа в тексте «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости», автор «Лекций» упоминает намного позже и вскользь, замечая у философа предвзятое отношение к медиуму. Только пройдя инициацию низкой культурой, фотография постепенно дорастает до уровня искусства. Именно в этом контексте и вспоминает В. Левашов о Беньямине, упрекая его в недооценке уникального авторского отпечатка, который никак нельзя, по его мнению, сравнивать с тиражным воспроизведением фотографического отпечатка.
Отстаивать свои права как жанра искусства фотографии пришлось долго, первое время технология используется в создании живописного произведения (портрета в основном) без огласки. Но внимание художников, которые начинают экспериментировать с технологией съемки и обработки и печати, способствует быстрому формированию собственного языка фотоискусства. Его развитию, которое происходит уже в ситуации повсеместного учреждения фотографических обществ, клубов и признания музейщиков, посвящено две лекции. Точка зрения, что появление фотографии стало причиной возникновения импрессионизма, не то что бы оспаривается В. Левашовым, но он предлагает иной ракурс изложения. Фотографический язык начинает формироваться с подражания живописи в викторианскую эпоху, затем фотографы активно включаются в поиски нового авангардного языка искусства наравне с художниками.
Большое значение для культуры 20 века имеет в описаниях Левашова документальная фотография. Ее расцвет хронологически приходится на время американской депрессии, военные и послевоенные годы. История документальной фотографии представлена через утверждение концепции образности, авторской субъективности, неразрывно связанной с социально-политической позицией и, разумеется, эстетическими, формалистическими поисками. Автор рассматривает фотографию в непосредственной связи с историческим процессом; именно богатый событиями фактический материал способствует расцвету жанра. Этот героический период завершается созданием корпорации «Магнум», которая до 60-х годов является своеобразным профсоюзом фотографов, представляющих свои права на рынке. К концу 60-х в документальной фотографии наступает кризис. За документалистикой шлейфом тянется фотография моды и знаменитостей, отмечая в выстроенной Левашовым хронологии период утверждения развитого потребительского общества.
Завершая книгу, Левашов вновь обращает свой взор на художественную фотографию, от послевоенной до эпохи постмодернизма, до 70-х годов, когда ее развитие проходило под сильным влиянием институций и культурной индустрии. Но все-таки эта история с хорошим концом — именно в это время фотография утверждается как один из основных жанров искусства. Стройная историческая канва повествования демонстрирует восхождение фотографии от народного развлекательного аттракциона до момента «слияния фотографии и искусства в противоречивое целое».
| Книгу можно купить в магазине Books.Photographer.Ru Москва, 4-й Сыромятнический переулок, 1/9, ЦСИ «ВИНЗАВОД». Тел: +7 (495) 228-11-70 |
