Александр Пушкин оживил статую Петра. В своей поэме «Медный всадник». Яков Халип — верный наследник Пушкина — оживил Ивана Федорова: на снимке «Дирижабль над Москвой и памятник первопечатнику» (1935). Первопечатник кажется скрючившимся злобным стариком. А огромный воздушный корабль выглядит на фотографии меньше памятника. Светлая сигара скомпонована с затемненной фигурой так, что кажется, будто она только что оттолкнулась от памятника. Чтобы лететь дальше.
Красивая символическая картинка. Советская репортажная фотография тридцатых в своих лучших образцах похожа на песни Гомера. Собственно событие служит лишь поводом, который помогает мифу проявиться. Везде рассыпаны образы-знаки. И гостиница «Москва», лежащая под дирижаблем, — не просто гостиница, а символ новой, социалистической столицы. И крупная надпись «СССР» на борту подчеркивает, что это не просто аэростат, а символ всей Страны Советов, отталкивающейся от своего прошлого (прошлое, в лице первопечатника Федорова, отворачивается). Человеку, окаменевшему в статуе, противопоставлена одушевленная машина.
Образцы новой техники вызывали у репортеров тридцатых ребяческий восторг. «Знамя и танк. Маневры РККА» (1938) — знамя живописно развевается, а танк ловко пойман в размыве движения — все вместе выглядит иллюстрацией к песне «Броня крепка, и танки наши быстры». Еще один снимок — подводные лодки стоят на приколе под бортом у большого корабля (от которого один борт только и виден) — как маленькие драконы под боком морского чудища. Это машины, которые обладают собственной жизнью.
Дирижабль — символ покорения воздуха. Подлодка — символ подчинения воды. В основе русского коммунизма лежало мифопоэтическое сознание. Поэтому были так важны перелет Чкалова, дрейф Папанина и ледовые злоключения Шмидта (Халип, кстати, снимал Папанина во льдах, за что и получил «Знак почета»)… Борьба со стихиями представлялась естественной и необходимой задачей. А машины — магическими предметами, чья роль, однако, не сводима только к традиционной роли «помощников». Военная машина на снимках Халипа — квинтэссенция машины как таковой: сильная, быстрая, агрессивная. Она представлена во всем своем величии — во время торжественной демонстрации: на параде или маневрах.
Живые люди выглядят статуями. Лучший из портретов Халипа — «Торпедист (Виктор Кроков)» (1936) показывает человека, окаменевшего в борьбе со стихией. Тяжелый дождь бьет ему в лицо (дождь запечатлен на пленке многочисленными мелкими штрихами). Но и под жестким дождем это лицо остается маской мужества с застывшим выражением превосходства над стихией: острый нос, прищуренный глаз и строгий взгляд в прицел. Не просто персонаж, а победитель. Герой и природа сталкиваются. Природа неизбежно терпит поражение.
