Самым популярным сюжетом для фотографов, неравнодушных к социальным проблемам, остается, несомненно, съемка пожилых людей. Фотографические сайты переполнены портретами пожилых людей, репортажами из домов престарелых, уличными кадрами, с изображенными на них одинокими и поникшими фигурами стариков и так далее. Действительно, старость — тема более чем достойная для исследования посредством фотографии, однако почему все эти снимки кажутся одинаковыми и скучными? Услышав, что проект посвящен пожилым людям, их повседневности — первая мысль, которая невольно приходит в голову — опять «чернуха». Смотреть это не очень хочется и за эту мысль перед собой очень стыдно. Ты понимаешь, зачем снимал фотограф, понимаешь, что будет изображено, и понимаешь, какой реакции от зрителя ждут. И, как правило, так оно и оказывается на самом деле.

Но есть и другие проекты — снятые с использованием совершенно иного визуального языка. Фотограф из Болгарии, живущая в Голландии, Весселина Николаева сняла проект «Baba» про свою прабабушку, родившуюся в 1902 году и умершую в 2004. «Она прожила слишком долгую жизнь, слишком грустную», — пишет о своей прабабушке фотограф. «Что сохранило ее — какое чудо защитило ее от болезней во времена, когда не было медицины, от бомб во время войны, от репрессий во время тоталитаризма, от сумасшествия перед лицом потерь — от лишения матери еще в детстве до утраты ее собственного дитя». Портреты прабабушки для фотографа это память, это история во всей ее полноте и это свободная женственность, независимость — целый век женской истории.

Интересно, что обычно принято искать следы пережитых пожилыми людьми бед и потерь на их лицах, акцентируя внимание на морщинах, глазах — через съемку их психологического портрета. Здесь ни на одном кадре не увидеть даже лица прабабушки. Ее облик очерчен лишь фрагментарно — пряди распущенных волос на обнаженной спине, жилистые руки, безвольно и устало раскинутые ноги на смятой простыне.

Проект также наполнен природными символами, порой рифмующимися с телесными — например, извивающиеся голубые вены на руках и ветви голых заснеженных деревьев в парке. И крайне неожиданно для темы старости, мы встречаем здесь некую утонченную строгую красоту и женственность столетней прабабушки (и в некоторых снимках, не побоюсь этого слова, даже эротизм)! Вызывает ли она жалость? Порой — да, на некоторых кадрах мы можем почувствовать ее слабость и, вероятно, болезненное состояние. Но об этом ли весь проект? Конечно, нет. В нем гораздо больше о ее силе духа и достоинстве (ведь она не смотрит в глаза зрителю с вызовом и немым укором, как могла бы смотреть, «предъявляя» нам свою старость и немощь!) и уходящей эпохе ее жизни — полупустые интерьеры из старых вещей, говорящие (или, скорее, молчащие) об одиночестве, немодный цветок в горшке, трогательный вязаный крокодил на серванте, связка заботливо высушенных на зиму перчиков у плиты и старые фотографии, с одной из которых смотрит молодая прабабушка с красивым волевым лицом, одетая в военную форму. Кажется, что это не взгляд извне фотографа на свою героиню, а взгляд самой прабабушки на собственную жизнь, принадлежащую ушедшей эпохе. Не зря название самоизданной книги Весселины имеет подзаголовок и звучит так — «Бабушка. Сто лет истории».