Книга шведского фотографа Мартина Ланджа/ Mårten Lange «Другой язык» / «Another Language» (октябрь 2012, издательство MACK) — невероятно простая и в то же время невероятно сложная.
«Другой язык» мгновенно выделяется на фоне современных фото публикаций, где так явно прослеживается тенденция к усложнению формы книги1, а также на фоне тех изданий, которые обычно выпускает MACK, фокусирующийся на авторах, успевших стать классиками и изменивших понимание фотографии2. Молодой художник Ландж не делает ничего визуально нового. Он снимает прямые черно-белые фотографии различных природных объектов, флоры и фауны: водопады-горы-камни-лучи-птицы-рыбы. Сама книга выглядит очень скромно: серая обложка, 96 страниц, формат всего 14×21 сантиметров, изображения внутри — достаточно маленькие, спокойно идущие друг за другом без какого-либо намека на сложный эксперимент с дизайном. И тем не менее, «Другой язык» удивляет.
Ландж «сегментирует» природу, видит все объекты в независимости от их величины (начиная от неба и заканчивая молекулой) как минимальные единицы языка природы, из которых складывается общий текст. Однако, читая визуальный ряд-текст, складываемый автором из изображений-слов, зритель понимает, что каждая отдельная единица вовсе не простейший элемент системы, а сама по себе система, отдельный язык, затягивающий в себя, как водоворот, который не дает возможности выбраться из себя, из единичного изображения, из загадочного языка одного природного явления в язык природы в целом и уж тем более в язык «человеческий». Не случайно именно водоворот изображен на обложке книги. Более того, изображен он схематично, практически в виде иероглифа-логограммы — знака, абсолютно неясного для «аутсайдера» в принципе, но также и знака, с которым, как пишет Майкл Норт в монографии 2005 года «Камера работает. Фотография и мир двадцатого века»,3 исторически сравнивалась фотография благодаря схожему принципу построения коммуникации: и иероглиф, и фотография обходят вербальный язык и передают информацию через визуальное.
Мартин начинает наблюдать природу и выделять в ней значимые элементы еще в предыдущих проектах. Например, «Море» / «The Sea» показывает огромные морские пейзажи, в каждом из которых можно найти еле виднеющийся корабль или яхту. «Вороны» / «Crows» также строятся на идее вычленения объекта из контекста пейзажа: зритель должен найти ворон, спрятавшихся в деревьях. Проект «Следы земли» наиболее близок к «Другому языку» и по времени, и по идее. Снятая в 2011 году, серия рассказывает о том, как «земля» обнаруживает себя в городском пространстве, как не совпадают языки урбанистического и природного.
До того как была издана книга «Другой язык», проект носил название «Язык в себе» / «A Language in Itself»4. Само словосочетание «язык в себе» говорит о замкнутости системы, о невозможности и необязательности ее постижения. Название «Другой язык» сразу же вводит в историю абстрактного персонажа (например, исследователя, коллекционирующего «элементы» природы), который видит «другой» язык на фоне «своего». Возможность олицетворить себя с персонажем заставляет зрителя, смотря на каждую следующую фотографию, вновь и вновь проводить изображение природы через фильтр поиска диалога.
Название книги отсылает не только к дискурсу о языке природы, отличном от человеческого, но и к дискурсу о языке фотографии и языке визуальном, являющимся в отношении вербального «другим». Книга Мартина Ланджа очень тонко и изящно соединяет обе темы, которые, к слову, всегда были близки.
Исследователи с самого момента возникновения медиума сравнивали фотографию именно с языком, о чем подробно пишет Майкл Норт.5 Зачастую фотография сравнивалась не просто с языком, а с языком или письмом природы. Цитируя Сьюзан Зонтаг: «изображения сами по себе изначально сравнивались с письмом. (Название Ньепсом процесса, при котором изображение появлялось на пластине, было названо гелиографией — письмом солнца. Фокс Тальбот назвал камеру „карандашом природы“)».6
Утверждение того, что фотография — это язык природы, содержит в себе исходную предпосылку: у природы в принципе может быть язык. Философ Поль Клодель в 1943 году в эссе «Псалмы и фотографии»7 пишет о том, что и человек, и природа говорят с богом, служат литургию, но на разных языках. Художник же всегда пытался научиться этому языку природы: «с помощью линий и красок он пытается делать то же, что и она».8 А с появлением фотографии возникло подходящее устройство говорить с природой, заставить ее выражать себя внятно: «Мы закрепили эту свободно льющуюся речь в созерцательной молитвенной формуле. Мы создали некий текст… мы, благодаря нашему терпению, отыскали слово Божие». 9
«Другой язык» Мартина Ланджа доказывает обратное: фотография — совсем не способ заставить природу говорить внятно. Диалог возможен только в формате восторженного разглядывания «элементов» природы, чего не достаточно, чтобы действительно понять ее язык, если таковой и существует. Книга заканчивается отрывком из эссе 1845-го года одного из первых биогеографов Алексанра вон Хумбольта / Alexander von Humboldt: «Физическое изображение, описание природы заканчивается там, где начинается интеллект, и мир другого разума открывается нашему видению. Он обозначает границы, но не пересекает их».
_____________________________________________________
1 Например: использование страниц разного формата, добавление не «сшитых» с книгой так называемых «фолл-аут» объектов, постеров, использование неожиданных материалов, акцент на дизайне.
2 Например: Пол Грэхэм / Paul Graham, Оливье Чанарин и Адам Блумберг / Oliver Chanarin a Adam Broomberg, Томас Деманд / Thomas Demand.
3 North M. Camera Works. Photography and the Twentieth -Century Word. Oxford University Press, 2005. 255 p
4 Под этим названием проект выставлялся в 2011 в The Mews Project Space в Лондоне.
5 North M. Camera Works. Photography and the Twentieth -Century Word. Oxford University Press, 2005. 255 p.
6 Sontag S. On Photography New York: Picador, 1990. 160 p.
7 Клодель П. Псалмы и фотографии // Глаз слушает. М.: Б.С.Г. — Пресс, 2006. C.301 — 313.
8 Там же. C. 308.
9 Там же. C. 312.
