Переехать в другую относительно своего гражданства страну. И сразу рефлексом на непривычное – вопросы о национальном характере. Своем, чужом. Вопросы об идее этого характера как таковой. Сравнение собственного культурного опыта с другим неожиданно становится не просто важной, но доминирующей темой, навязчивым рефреном диалогов, а также способом проинсталлировать себя в новое. Неизбежно.
Однако, далеко не все эмигрировавшие фотографы решают исследовать природу понятия «национальный характер» напрямую. Не через фиксацию визуально явно отличающихся локальных практик и традиций, а через изучение именно «внутреннего» характера народа. И в общем причина понятна: слишком просто уйти в стереотипы, слишком сложно найти оригинальный подход к теме.
Поэтому публикацию художника Джеймса Риида/ James Reed «Реальные немцы»/ «Real Live Germans» (Easter trouble press, 2012) можно назвать исключением. Американский автор создает изящный проект о немецком национальном характере. Что забавным образом перекликается с историей возникновения этнопсихологии (науки, исследующей национальный характер): основали ее немцы, а активно развивали – американцы.
Издание состоит из 41 игральной карты. На них изображены портреты случайно встреченных на улице немцев; рекламные и другие изображения в городском пространстве, эксплуатирующие образ «немецкого»; а также приведены цитаты из книги 1910 года Теофэлуса Лайафельда/ Theophilus Liefeld (американского консула в Бадене) «Лица и аспекты немецкой жизни» / «Faces and Phases of German Life».
Книга Лайафельда – важный источник для Риида. Фотограф не только цитирует ее фрагменты, но и заимствует структуру и названия разделов. Издание «Лица и аспекты немецкой жизни» разделено на 10 глав, состоящих из ряда подглав. Каждая глава начинается скетчем, историей реального персонажа, а продолжается смежными размышлениями, способствующими пониманию немецких национальных черт, которые упоминались в основной истории, а также затрагивающими тему интеграции американцев в немецкую жизнь. Названия глав и подглав читаются как стихи:
«МИСТЕР ЭПСОН, профессор-бродяга, или катящийся камень мхом не обрастет
Вдова-мошенница
Главное наказание
Мертвый отец
Спасен
Разнообразие неприятностей
Неочевидная национальность
Странные предложения
Немецкая тюрьма»
Все 10 персонажей (а также «подперсонажи») с их страннейшими характеристиками, подчас дополненными пословицами, складываются в набор героев абсурдной пьесы. Мертвый отец, состарившийся грешник, забытый человек. Еще чуть-чуть, и в этом списке будет место лысой певице и бескорыстному убийце Ионеско. За каждым феерическим героем Лайафельда кроется не менее феерическая история: в «Мертвом отце» мужчина переходит в спешке пути в неположенном месте, его сбивает экспресс, а вдову с многочисленными детьми серьезно штрафуют за то, что ее бывший супруг нарушил закон.
Риид копирует названия разделов Лайафельда, свободно перегруппировывая их для «Реальных немцев»:
- Немецкий характер: состарившийся грешник; человек, который хвастается.
- Немецкие женщины: вдова-мошенница; печальная женщина.
- Немецкие мужчины: мертвый отец; ужасно страдающий человек.
- Германия и Америка: заключенный, хоть и невиновен; неочевидная национальность.
Интересно то, что американский консул шел от конкретных персонажей к обобщению. «Немецкий характер», «Немецкие женщины», «Немецкие мужчины», «Германия и Америка» – все это названия подглав, тогда как названия глав – имена людей, к слову, всегда написанные заглавными буквами. Джеймс делает все ровно наоборот и идет в названиях от общего к частному. Фотограф целенаправленно деперсонифицирует «немецкий характер», избавляется от идеи социологических кейсов, основываясь на которых можно обобщать. У Лайафельда за «лицом» стоит конкретная история, случай в единственном числе. У Риида «лицо» – это «лица», многочисленные безымянные клоуз-ап портреты. Вплотную приблизившись к человеку, «личность» его все равно не разглядеть – мешают то тень, то солнечные очки. Более того, крупноплановые изображения как бы в насмешку печатаются очень маленькими и почти теряются в середине белой карты. Отдельные, самостоятельные визитные или айди карточки становятся лишь частицами общей мозаики, где, конечно, ни имя, ни должность, ни, в общем, национальность не различить.
Я попросила Джеймса прокомментировать выбор книги Лайафельда: «У меня были определенные критерии в отношении текста: он должен был быть написан до начала обеих мировых воин; написан по-английски и американцем, который жил в Германии; а также должен был представлять мнения о немецком характере в целом. Многие тексты, которые я находил, были просто туристическими описаниями местности или информацией об экономике или культуре. Я же хотел найти текст достаточно самонадеянный, чтобы предполагать наличие особенных немецких характеристик, описывающий «душу Германии». Я искал материал в интернете, а также спрашивал друзей, разбирающихся в истории и культуре Германии. В конце концов, я нашел текст Лайафельда онлайн. Он идельно подошел мне, в том числе и из-за названия «Лица и аспекты немецкой жизни», которое абсолютно отражало те же два элемента, которые были интересны мне для собственного проекта».
Лайафельд просил читателей присылать ему свои комментарии или возражения: «… любой читатель окажет огромную услугу автору, если напишет ему и поможет подготовить возможное второе издание, улучшенную версию первого». Риид – это тот самый заинтересованный читатель, вносящий свои коррективы и даже самостоятельно делающий новую версию публикации.
Однако, формат этого «второго издания» – карты. Что примечательно само по себе, ведь фотографические проекты, сделанные в виде карт или даже о картах, можно пересчитать по пальцам одной руки, причем, не шулера: «Гора Мечта Таро» / «Mountain Dream Tarot» – фото колода карт Таро Беа Неттлс / Bea Nettles; проект «Карты Таро» Андрея Безукладникова; и книга о фокусах «Карта каждого» / «Everybody’s Card» Хавьера Фернандеса / Xavier Fernandez и Мартине Деркс/ Martine Derks.
Обычно карты отличает их связь с игрой, манипуляцией, меняющимися комбинациями, мистикой, риском. Однако, карты Риида – особенные. Они пронумерованы, как страницы. Если перемешать их, то связь между главами развалится, и мозаика из лиц станет окончательно хаотичной. Зритель вынужден листать карты, как книгу. Это дает достаточно странный эффект: с объектом инстинктивно хочется производить какие-либо действия – к этому призывают свободные, отдельные единицы, набор "бумажек", а также знание контекстов его функционирования. Но структура истории держит тебя в заложниках. То, что ощущается и осознается как подвижное (и разумом, и телом), вынуждено оставаться статичным. Что там было про организованность немцев?
Для публикаций важно задействовать все уровни восприятия, и тактильный не на последнем месте. Но Риид находит дополнительный уровень. Фактически, он создает издание-иллюзию, не визуальную, а психофизиологическую, когда не знаешь, на что реагировать: на желание «играть» с объектом или на диктат его содержания. Однако, просмотрев колоду, придерживаясь ее порядка, понимаешь: игральные карты играли тобой.
Real Live Germans from Easter Trouble Press on Vimeo.
В дополнение к тексту – эксклюзивный рассказ Джеймса Риида о том, чем могут быть связаны фотографии на паспорт с фотографиями пород собак на календарях, чем он похож на Джона Кейджа, и через сколько этапов развития проекта пришлось пройти, чтобы получились «Реальные немцы».
«Я знакомился на улице с прохожими, которые казались мне самыми «настоящими» немцами. Я хотел исследовать собственные неразвитые инстинкты того, что я могу заключить о людях по тому, как они выглядят, видя их в первый раз. Ирония состояла в том, что несколько человек, которых я останавливал, не были немцами, а были, как и я, американцами. Возможно, Франкфурт не лучший город для таких экспериментов, так как большая доля населения – иностранцы, не имеющие немецкого происхождения.
Я хотел, чтобы портреты одновременно и напоминали формальные снимки на паспорт или документы, удостоверяющие личность, и в то же время были сделаны в «натуральной» обстановке. Мне нравится дерево и листва на заднем плане. Этот фон напоминает мне смешные фотографии кошек и собак для дешевых календарей или книг с породами собак. Меня привлекают такие снимки. Парадоксальным образом, в них все технически идеально: и экспозиция, и выбор объекта, и глубина резкости, и все остальное. Так же интересны и ID фотографии, особенно в Германии, где тебе не разрешено улыбаться на снимках. Мне кажется, в Америке людям никогда бы не пришло в голову установить это правило: они слишком тщеславные и им бы казалось, что они выглядят слишком депрессивно на снимке в своих автомобильных правах.
Я начал работать над проектом практически сразу, как переехал в Германию (в августе 2011), и он потребовал больше времени, чем я ожидал, больше времени, чем большинство моих работ. В начале идея заключалась в том, чтобы сделать фотографическую работу, которая существовала бы в единственном экземпляре, в оригинале. Я хотел отснять пленку, проявить ее и повесить, обрамленную стеклом, на потолок галереи. Таким образом, люди могли бы обходить объект со всех сторон и всматриваться в маленькие лица.
Затем я решил фотографировать людей с улицы, которые казались мне выглядящими «по-немецки». Я только что приехал и много думал о различиях в лицах людей. В течение пяти дней я стоял на улице и спрашивал людей (около 500 человек), можно ли сделать их портрет. В конце концов, набралось достаточно желающих, чтобы я смог отснять пленку из 72 снимков. После того, как я получил проявленную пленку, выяснилось, что лица достаточно освещены только на 50 снимках. Другие были слишком темными из-за технической проблемы с экспозицией в камере. Поэтому я должен был попрощаться с идеей о том, чтобы выставить всю пленку.
Я осознал, что мне надо заниматься издательской деятельностью здесь в Германии. У меня не было ни малейшего понятия, что я делал. Я нашел немецкого дизайнера книг, так как думал, что было бы здорово сделать этот проект в сотрудничестве с немцецким автором, чтобы его взгляд также отразился на книге. Однако, мне не очень нравилось, что выходило, и мы многое меняли. А потом дизайнер послал не те файлы печатнику, и первый макет книги ушел в мусор. Итак, мы сделали следующий макет… короче говоря, это было полной катастрофой, очень дорогой катастрофой. И результатом я не был доволен. Весь этот опыт настроил меня пессимистично в отношении книгоиздательства в целом, по крайней мере, в классическом его виде. Кто-то может подумать, что я знаю много о книгоиздании, и поэтому решил сделать что-то абсолютно новое. Но сам я чувствую себя, как Джон Кейдж, который сказал как-то, что у него не было хорошего слуха на мелодии и поэтому он начал экспериментировать с новыми формами музыки. Я ощущал провал, впервые сделав книгу. Затем я создал «Письмо от Элмера»/ «Letter From Elmer», чтобы просто поэкспериментировать и сделать что-то веселое и необычное. Это издание номинировали в одном конкурсе, и с тех пор все мои публикации стали вариацией на тему формы фотокниг.
Почему я использовал карты? Я хотел, чтобы объект получился игровым. Важная часть этого проекта – критика некоторых фотокниг других фотографов, которые приезжают в ту или иную страну на пару недель или, что случается даже чаще, возвращаются в течение нескольких лет в одно место, и в итоге издают книгу с названием «Вьетнам» или «Провинциальная Россия», состоящию из собственных снимков. Мне это всегда казалось нелепым. Это все равно, как если сказать: «Я действительно знаю сердце и душу этого места, и мои фотографии показывают эту душу». То же делает и текст Лайафельда, в том числе поэтому я его и выбрал. Я решил повторить прием, но издать проект таким образом, чтобы форма получившейся «книги» подчеркивала абсурдность самой задачи».
Making of Real Live Germans from Easter Trouble Press on Vimeo.
