«Планета футбол» агентства «Magnum» в екатеринбургском фотомузее «Дом Метенкова», лучшие снимки матчей Reuters и «Гол!» Константина Батынкова в ЦДХ.
«Месяц без работы будем сидеть: чемпионат мира по футболу начался, мужики все к телевизорам прилипли», - говорит проститутка в фильме Юрия Мороза «Точка». У мужчин-фотографов на пути закона тяготения стоит естественная преграда в виде объектива, и екатеринбургская и московская выставки тому по мере возможностей жанра разнообразный пример.
© Константин Батынков
|
Магнумовская «Планета футбол», организованная Немецким культурным центром имени Гете (оригинальное название – «Футбол – язык мира») – собрание нежных этюдов об игре, которая живет всюду и мирит всех со всем: звезд и простых людей, детей со взрослыми, бедных со своей участью. Героям выставки и впрямь «достаточно только мяча (или чего-то, только напоминающего мяч), и понимаешь справедливость высказывания немецкого классика Фридриха Шиллера: «Человек только тогда действительно человек, когда он играет».
И потому прекрасная и растрепанная Мерилин Монро (Rob Honigues, США, 1959) c гвоздикой меж грудей, стоя на шпильках ровно и ослепительно улыбаясь, забивает гол прямо в объектив. Молодые священники, лукаво щурясь фотографу не хуже нимф и лолит, за большим камнем на фоне распятия переодеваются в футбольную форму (Henri Cartier-Bresson, Ирландия, 1962). Мусульманин играет в мяч во дворе мечети (Abbas, Египет , 1993), а мусульманские школьницы забылись в игре так, что их ноги обнажены больше, чем в канкане (Abbas, Иран, 1998). Немного юмора: футболист-отец и его сын-младенец одеты в одинаковую бело-синюю форму Deutscher Pokalsieger (Tomas Hoepker, Германия, 1998). Толика абсурда: ребенок кинул в нас мяч, и вместо головы у него теперь мяч (Alex Webb, Парагвай, 1992). Щепотка метафизики: десяток мячей в сетке ворот, кругом ночь (Lise Sarfati, Frankreich, 1997). Футболист лицом к месиву стадиона – он не видит лиц, но слышит рев (John Vink, Мексика, 1998). Забытая коляска, верхом на ней сидит девочка, грызет яблоко, а фоном ей отвернувшаяся к стадиону многоголовая толпа (Rene Burri, 1955). Малыш во дворе трущобы, по-стариковски сложив руки на коленях, смотрит на мяч как на судьбу (David Alan Harvey, Чили, 1997). И всего так по чуть-чуть, что хорошо: и информации, и поучения, и настроения-камертона, не утомляешься. Снят все-таки футбол в жизни людей, а не футбол как таковой: яростные тела, пот, слезы, взмыленные лица, которые по-своему язычески прекрасны, но это ритуальное язычество настолько проросло медийной сутью, что магнумовское настроение «вокруг и около» футбола смотрится легче, чем снимки фотоагентства Reuters, вплетенные в выставку Константина Батынкова в ЦДХ (обе организованы Московским домом фотографии). На них – как раз дорогостоящие эмоции дорогостоящих игроков, всегда держащих в уме, что их могут сфотографировать в любую минуту. Магнумовская выставка мила едва зарождающимся, нежным цинизмом: те же молодые священники Брессона уже не возражали против съемки, но еще внутренне стыдились своего согласия. Футболисты в съемке Reuters знают, что фото – важная часть их имиджа: эта информация для человека, далекого от футбола, впитывается естественнее, чем репортаж с матча, и от нее тошнит. Все-таки наружная реклама с лицом Бэкхема печатается крупнее, чем его же победный счет в турнире. Честно говоря, какая-то человеческая, растерянная, «магнумовская» фотография с участием знаменитого футболиста смягчила бы мое сердце, озлобившееся на глянцево-светские спортивные хроники и «рейтерские» подачи футбола.
Мир художника Константина Батынкова легко вобрал в себя и футбол, хотя раньше добродушные юродивые батынковской вселенной замечены в этом не были. Выставка «Гол!», в двух словах, – перерисованная и сильно удаленная от творца грустным серым карандашом «планета футбол» фотографов «Магнума». Маленькие человечки играют в футбол в тех же ландшафтах: портовые доки, спальный район, скалистое плато, берег реки. Это наш похужавший с середины XX века мир, посеревший, поскучневший, позимневший, но еще узнаваемый, еще наш. Мячи батынковцам сбрасывают с многочисленных вертолетов; похоже, игра в футбол превратилась здесь в некую государственную повинность. Мы можем догадываться об эмоциях игроков, лица так мелки, что мимика неразличима, мы видим лишь, что игра идет повсюду.
Так оно и есть. Посмотрите вокруг. Португалия вышла только в полуфинал. По крайней мере, мы перевалили экватор.
