Сегодня только упрямые и ленивые продолжают отрицать глубокие трансформации и переопределения отношений в проблемном поле фотографии. В новой вселенной лавины изображений, которую выразительно продемонстрировал в своей инсталляции «Фотография в изобилии» голландец Эрик Кесселс, затопив амстердамскую галерею «FOAM» распечатанными фотографиями, которые были загружены пользователями в интернет за 24 часа, продолжать придерживаться теории индекса – сродни зарыванию головы в песок. Андре Руйе, французский эксперт в области фотографии начала 21 века, констатирует, что сегодняшняя фотография давно вышла за рамки «канонического репортажа»: она являет собой одновременно «науку и искусство, регистрацию и возвещение, индекс и икону, референцию и композицию, «здесь» и «там», актуальное и виртуальное, документ и выражение, функцию и чувство». И если в Европе и мире важный шаг по «перевариванию» этого тезиса можно считать пройденным, то русскоязычной критике и практике фотографии он дается вовсе не так легко.
На постсоветском пространстве фотография отчаянно нуждается в переосмыслении, полном признании своих новых горизонтов, в определении и утверждении новых терминов. И отрадно отмечать, что молодые исследователи визуального, работающие на платформе питерской институции «ФотоДепартамент» под кураторским руководством Нади Шереметовой, предпринимают на этом поприще дерзкие шаги, продвигая вперед фотографию, которая требует от зрителей навык вникания.
Летом 2015 очередной неудобной темой, к которой обратилась команда «ФотоДепартамента», стал «архив» – тема, уже далеко не первый год не сходящая с европейских арт-сайтов и афиш современных галерей и музеев, что в свое время привело к актуализации ироничной метафоры «архивная лихорадка», заимствованной из названия одноименной книги Жака Деррида. И если работа с чужими снимками – практика давно прирученная иностранными фотографами, чьи проекты получили широкое признание как у зрителей, так и судей (достаточно вспомнить Ирину Вернинг, Иохима Шмита, Бина Дана, Зои Леонард, Томаса Хиршхорна и многих других), то в русскоязычной фотографии проектов, где осмыслялся бы чужой визуальный опыт, пока не так много. В качестве прекрасных примеров работы российских фотографов с архивами могут быть приведены проекты Юлии Борисовой, Натали Резник и Анастасии Богомоловой. В соседней Беларуси богатыми сокровищницами интернет-фотобанков пользуются для реализации своих концепций Алена Протасевич и Алексей Наумчик. Однако, к такому повороту дел оказывается не готов зритель. Посетители выставок демонстрируют стойкую привязанность к фотографии лубочных пейзажей и идеальных тел, упорно требуя от галерей линейности, простоты и реализма. Также все еще болезненным остается вопрос авторства при концептуальной апроприации современными фотографами чужих снимков.
Тем не менее, обещая щекотание нервов всем приверженцам «лапинской» фотографии, в конце июня в залах «ФотоДепартамента» открылась экспозиция под говорящим названием «Общее воображаемое», объединив проекты и инсталляции 11 молодых авторов. Эти российские фотографы осмелились не только погрузиться в лавину чужих снимков, но и вынести из нее неплохой концептуальный улов. Куратор выставки Надя Шереметова называет контакт молодых фотографов и архива онлайн сервиса АВИТО, с которым они работали для реализации своих проектов, «встречей» и «взаимной завороженностью», поясняя в сопроводительном тексте:
«Захваченные этим доступным взгляду пространством избыточности, превозмогающей индивидуальные возможности восприятия и принятия, пространством других – соседей, незнакомцев, анонимов, миром вещей и желаний – авторы назначают себе игру, серьезнее которой сложно представить – определить себя через другого».
Без преувеличения можно сказать, что вдумчивые игры, устроенные авторами «Общего воображаемого» действительно завораживают, болезненными прикосновениями настойчивого стоматолога задевая как наше культурное и социальное «общее», так и наше аффективное «воображаемое». Разрешая себе вовлечься в одиннадцать разных игр, мы попадаем в королевство других зеркал: словно на групповой фотографии в альбоме дальнего родственника вдруг с замиранием сердца узнавая свою знакомую детскую шапочку с красным помпоном.
Участники выставки избрали источником материалов своих визуальных исследований богатые фотографические архивы сайта АВИТО – сервиса купли-продажи вещей и услуг: от предметов быта до поиска партнера; «места встречи коллективного желания, чужого опыта и индивидуального узнавания», как определяет этот ресурс Надя Шереметова. Самостоятельно очертив поле своего интереса и сузив критерии выборки архива, фотографы не только провели кропотливый анализ и отбор изображений, но и представили результаты своих исследований, сделав любопытные выводы, касающиеся актуальных вопросов в области коллективно формируемой эстетики и культурной идентичности россиян.
Например, фотографы Дарья Покрасс и Юрий Гудков изучали самопрезентацию пользователей раздела знакомств на сайте АВИТО. Наталия Федорова работала с темой праздника – визуализацией распространенной услуги по организации торжеств, в которой констатировала смешение коммерческой и любительской фотографии, «тщательно подготовленных атрибутов и спонтанностью», «ожиданиями участников и откликом реальности на них». Территорию популярного сегодня глитч-арта, или эстетику машинной ошибки, исследует фотограф Евгений Литвинов.
Значительный блок проектов оказался посвященным коллективным представлениям россиян о счастье, гармонии и красоте, выраженным в связи с понятиями идеального дома, и выставленных на продажу вещей. Раскрытию этих тем были посвящены проекты Анны Башкировой, Ольги Сухаревой, Нины Дудоладовой, Дениса Шулепова, Юрия Коряковского и Феодоры Каплан. Несмотря на общность проблемного поля, решения, предложенные авторами, отличались разнообразием, в частности степенью персонализации темы, вовлеченностью в диалог с безымянными авторами онлайн архива. Так, можно сказать, что действительно глубокое, интимное «погружение» в тему читается в проектах Ольги Сухаревой «Хранить вечно», Нины Дудоладовой «Прожить место» и Феодоры Каплан «Не-в-себе-вещь».
Ольга Сухарева рассказывает в своем проекте историю переосмысления советской эстетики на примере такого знакомого каждому зрителю предмета декора как хрусталь. В сопровождающем тексте фотограф делится со зрителями личной историей о месте и роли хрусталя в своей семье, рассказывая о ритуалах ухода и расстановки изделий. Используя приемы замены и гиперболы, в проекте «Хранить вечно» она пытается найти ответ на вопрос: насколько казавшиеся когда-то неизменными советские ценности будут «вписываться» в системы сегодняшние интерьеров. Многократный повтор и доступность «совсем задаром» обесценивают то, что ранее имело исключительную важность. В новых координатах, где на первые позиции выходит утилитарность и практичность, хрустальные горы, равно как и цитируемые Ольгой странные мелочные правила ухода за вазами и ладьями, кажутся нелепым и ненужными бабушкиными сокровищами – тянущей нас вниз гирей устаревших ценностей и систем, отношение к которой нуждается в переосмыслении.
Примерку утративших актуальность координат мы наблюдаем и в проекте Нины Дудоладовой «Прожить место». В качестве материала для размышлений и экспериментов Нина задействует любительские снимки интерьеров квартир с сайта АВИТО. Цепляясь крючками коллективного бессознательного – реминисценциями общего советского детства – фотограф создает серию коллажей-автопортретов в пространствах чужих квартир. Серия Нины производит удивительный терапевтический эффект: напоминая карнавал альтернативных семей чешки Диты Пепе («Автопортреты с мужчинами»), фотография становится мощным инструментом осознания границ собственного пространства, предлагая множественные ответы на центральный вопрос, который Нина Дудоладова озвучивает в тексте к проекту: «Кто живет в этих квартирах? Что будет со мной, если я стану ими?» Насколько уютно и комфортно автору в каждом из интерьеров выборки – решать зрителю, но превалирующим ощущением при пристальном взгляде на коллажи все же остается отчуждение. Как и в проекте Ольги Сухаревой, мы приходим к выводу острой необходимости перемен, освобождения от устаревшей советской кожи.
Еще один успешный эксперимент по примерке – проект Феодоры Каплан «Не-в-себе-вещь», который можно с уверенностью приводить как концептуальное ядро всей экспозиции «Общего воображаемого». По признанию самой Феодоры, в своих снимках она исследует пространство «зияющего зазора возможных интерпретаций», который неизменно обнаруживает, рассматривая любительские снимки банка АВИТО с запечатленными на них бывшими в использовании предметами личного гардероба. В этом безымянном архиве исследовательница обнаруживает особую зловещую эстетику, диктующую свой тип чувственного восприятия:
«Отсеченные рамкой кадра головы, будто существующие сами по себе части тела, повторяющиеся неестественные позы моделей, стремящихся скрыть лицо в жесте отворачивания от объектива или посредством последующих цифровых манипуляций, нелепые способы презентации предметов одежды, которая, как известно, несет в себе смысл «нашей разросшейся кожи», создают те самые условия неопределенности и сомнения, что принуждают зрителя вопрошать, и, прежде всего – об отношении к смерти».
В процессе создания своего проекта, Феодора Каплан, в отличие от других участников «Общего воображаемого» присваивает не буквально сам архив, а его непосредственный визуальный язык: она инсценирует сцены воображаемой идентификации с придуманными героями и вещами, создавая тревожную галерею несложившегося, расколотого в неуклюжей игре «НЕ-Я».
Концептуальная игра в «Не-в-себе-вещи» с легкостью переносит внимательного зрителя в проблемную плоскость далекую от купли-продажи старых вещей. Как и в ряде других проектов «Общего воображаемого», мы сталкиваемся лбами с вопросом о нынешней системе ценностей российского общества, о необходимости осознания в стремительно меняющихся координатах настоящих себя. Тех, кто в данный момент сильно рискует превратиться в нелепые анахронизмы советских хрустальных ваз или в обезличенные манекены в старых куртках «на продажу». В стимулировании наших рефлексий на эту тему фотография оказывается очень сильным оружием. Однако, пристальное всматривание в собственное коллективное отражение представляется возможным при недюжинном усилии зрителя. Вполне себе невоображаемого человека, которого в своем последнем романе «Картахена» писательница Лена Элтанг описывает как обладающего «легкой походкой, жадностью к чужой решительности, слабым терпением и вылинявшим в белое стремлением к достоверности».
