Александр Гронский, Ксения Бабушкина. Схема, 2016
Дизайн книги — Владимир Лейбгам
Издатель «Орбита»
Тираж 700 экз.
Отпечатано в Латвии в типографии «Jelgavas tipografija»,
бумага «Arctic Matt 150 g/m2»
ISBN 978-9934-8476-3-9

Фотограф Александр Гронский в творческом тандеме с петербуржской исследовательницей Ксенией Бабушкиной выпустил «Схему» [3] – элегантную книгу о методе видения. Однако, при более пристальном рассмотрении, «Схема» оказывается далеко не только «азартной игрой вокруг восприятия пространства и времени» [1]. Книга приглашает поразмышлять о множественности парадигм, определяющих, как и что мы видим. И фотографии здесь только точка отсчета для размышлений.

Множественность в книге начинается с обложки. На ней – плавно переходящие друг в друга изображения промышленной конструкции, собранные при помощи технологии стерео-варио. Для неспециалистов, сохранивших живую память о симпатичных раритетах советских времен, можно уточнить, что обложка, по сути, большой переливной календарик: под определенным углом на поверхности проявляются разные части одной из картинок или одновременно обе. По очереди возникают на ней и имена авторов, а вместе с ней – загадка, которую можно разгадывать на протяжении «чтения» книги. Все фотографии в ней представлены парами, а поэтому первый вопрос напрашивается сам собой: «А кто же из двух фотографов – автор?» И значит ли, вообще, что каждый из них обязательно сделал один из снимков в представленных парах? Что послужило принципом организации пар? В чем их принципиальная разница? Зачем они рядом?

Какие-то ответы дает сам Александр Гронский в интервью о книге, поясняя, что при подборе снимков он старался «проблематизировать время съёмки [некоторые места были сняты с промежутком в 10 лет – фотограф включил в проект большую часть архива съемок Золотого кольца 2005 года] и расположение камеры». Однако, знание этих фактов не влияет на размышления читателя. Возникновение вопросов ценно само по себе, получение ответа не является необходимостью. Как и в процессе Сократовской беседы, любой вопрос здесь важен лишь как стимул для появления следующего. И вопрос об авторстве и принципах построения сюжета – не более, чем первая ловушка.

Американский философ и писатель Генри Дэвид Торо, известный добровольным отказом от жизни в обществе и годами уединения в созерцании природы и себя в самостоятельно возведенной лесной хижине, писал: «Вопрос не в том, на что смотришь, а в том, что видишь».

Да, на некоторых парах в «Схеме» запечатлено одно и то же публичное пространство, другие показывают разные, но очень похожие места. На некоторых снят один и тот же прохожий, на других сходство случайное и люди разные. Но, повторюсь, это все не имеет значения. Перелистывая страницы, рассматривая и сравнивая пары фотографий, мы все дальше движемся по цепочке вопросов. Задумываемся: «На что именно было обращено внимание фотографа в этих парах? Что именно в них видим мы? Было ли что-то особенное, что хотели показать нам авторы? И смогли ли мы это увидеть?»

А от чего, вообще, зависит то, что мы видим?

От мишеней ли фланёрства и намерения анонимного фотографа? Его/ее способности донести до зрителя свой замысел? Или исключительно от каждого из нас и набора наших индивидуальных триггеров-пунктумов, которые при созерцании чего бы то ни было запускают фантазию и непроизвольно устанавливают связь между снимками (и нами)? Существует ли на самом деле правильный ответ и какая из бесчисленного множества авторско-читательских парадигм верна?

Громогласные пассажи звучащего с потолка голоса стоит оставить ведущим «Что? Где? Когда?». Искать единственно «правильный ответ» как в объяснении современной фотографии, так и, шире, – в современном обществе и мире – занятие пустое. Все настолько построено на нюансах и многоточиях, настолько ситуативно, настолько многозначно… На примере включения каждого из нас в небольшой эксперимент моделирования видения, книга «Схема» ясно показывает, каким разным оно может быть.

На самом базовом уровне наше видение, равно как и наша личная его «правильность», определяется простыми вещами: местом (ракурсом, или пространством) и временем наблюдения/съемки. То, когда и откуда мы смотрим на улицу, дом или остановку, определит то, что именно мы на них увидим. И результаты этого видения не могут быть оценены в категориях «правильного» или «неправильного». Что и почему мы увидим, захотим увидеть или, наоборот, не заметить, – это наше персональное зеркало: во всей индивидуальной сложности культурных, гендерных, национальных, возрастных, социальных и множества других особенностей.

Наше видение уникально, но такой же уникальностью обладает и видение любого другого человека. Место и время, откуда мы смотрим на мир, определяется тем, кем мы являемся. Но и бесконечная множественность других взглядов также имеют право на существование. И нужно понимать, что некоторые их них вполне могут оказаться не просто другими, но и кардинально отличающимся от нашего.

Рассматривая пары фотографий в «Схеме», вы подумали, что на левой картинке женщина на велосипеде едет в магазин, а на правой – возвращается с покупками домой? В действительности может оказаться, что между этими снимками – пробел в 10 лет, а обе женщины – на самом деле даже не знакомы. Возможно это так. А может быть, и нет. Может быть, по поводу этой пары фотографий ваша «история» окажется совсем другой. И да, она тоже будет иметь право на существование.

Обложка «Схемы» с плавно перетекающими друг в друга изображениями стала для меня самой яркой и точной метафорой не только для описания полноцветного многогранного поля современной фотографии, но и того, что сегодня собой представляет мир, во всей его сложности таких же «перетекающих друг в друга» правд и полуправд. Какую позицию взгляда выбрать, какую историю принимать на веру, на какой «схеме» видения остановиться, чтобы не потерять точку опоры?

Мне нравится признание Александра Гронского, прозвучавшее в его интервью «Art Territory», где он описал процесс называния книги «достаточно насильственной операцией» и отметил, что предпочёл бы ее никак не называть.[2] Свобода интерпретации парных снимков – важный момент для понимания книги, а ведь само употребление слова «схема» уже предполагает некие рамки, внешнюю заданность движения мысли. И здесь за ней скорее скрывается комплекс тех самых условий, которые определяют парадигму взгляда каждого(-ой) из нас. Именно поэтому в название текста я вынесла «изнаночный» ракурс видения – хочется, чтобы следующим шагом после определения собственных координат пространства и времени взгляда, каждый из нас задумался о бесконечном многообразии всего того, что скрыто за рамками нашей собственной «схемы» видения.   

1. https://snob.ru/profile/29620/blog/112508
2. http://www.arterritory.com/
3. https://vimeo.com/166558316