Питер Дрекслер, Фредерик Шредер, Торстон Венцль. «Холодная голова, чистые руки и горячее сердце. Жизнь и учеба в высшей школе Штази»/«Heibes Herz, kuhler Kopf und saubere Hande. Alltag und Lehre an der Hochschule der DDR-Staatssicherheit». Документальный фильм.
Санкт-Петербург. ГЭЗ-21. 5-29 февраля 2007.
Мириам Реер родилась и выросла в Дортмунде, городе, который ранее находился на территории ФРГ. Нынче она живет в Берлине, в том месте, где проходила Стена. Промышленная зона с заброшенными фабриками, жильем социалистического образца готовым к сносу и рекой Шпрее, на берегах которой — где травка, где мусор, где бензиновые лужи. Район Берлин-Митте, центр города, — рядом Александрплац и Восточный вокзал, а из окон Реер видна «зияющая пустота». Оживление привносят ночами — участники пати, проходящих в оккупированных любителями клубной жизни сквотах, днем — лошади, хозяева которых облюбовали это место в качестве пастбища.
Несмотря на строительный бум, охвативший новую столицу десять лет назад и продолжающийся до сих пор, район вокруг Шпрее оказывается нетронутым. Как будто обходя это место стороной, застраивается окружающее пространство, усугубляя контраст и делая незаселенность этих мест еще более ощутимой.
Однако зимой и летом здесь не прекращается повседневная жизнь — бездомные, гастарбайтеры, подростки, ищущие приключений. В своих путешествиях по огромному пустырю Реер то подсматривает за ними, то знакомится и вступает в разговоры. Так, ей пришлось выслушать историю жизни одного из местных жителей. Берлин-Митте стал для него настоящим домом. Здесь он хранит не только домашний скарб, но и свои старые фотографии. Он показывал их Реер, и рассказывал о первой своей жене, о жизни до того, как попал на эту «свалку». «Именно тогда, стоя на снегу, и разглядывая изображения, я ощутила, что эти фотографии — документация времени, которое существует уже только в воспоминаниях. Как будто бы они могли стать метафорой для всех изменений, происходящих в центре Берлина, где ничто никогда не остается таким, каким оно было раньше». Ключевым в описании мотивов, подвигнувших Мириам Реер взяться за эту серию, однако, становятся не перемены, происходящие вокруг, а пустота, образовавшаяся в месте, куда эти перемены добраться не смогли. Давно существуют планы застройки побережья Шпрее, только не известно, когда они осуществятся.
Фотографии, которые хранит встреченный Реер мужчина, здесь обретают специфический смысл — они не столько напоминают о прошлом, сколько служат свидетельством отсутствия бытия в дне сегодняшнем, — ведь настоящая жизнь осталась в другом времени. И в другом месте. Поэтому так бережно хранятся эти изображения, поэтому их показывают первому встречному.
Неожиданное подтверждение такой трактовки фотосерии Реер нашлось в фильме ее друга и коллеги Торстона Венцеля (родившегося, кстати, в ГДР), показанном в Петербурге после открытия выставки и вызвавшем немало вопросов. Фильм посвящен, скажем так — «памяти о Штази», ГДР-ровской контрразведки. Тема эта, как ни странно, в Германии стала актуальной лишь недавно. В стране, где архивы социалистической охранки давно открыты для изучения, где бывшим ее сотрудникам путь на государственные должности заказан, говорить о «Штази» языком кино было не принято. На теме лежало табу. Фильм «Жизнь других» (в российском прокате он назывался «Агент XX7»), вышедший в прошлом году, — несмотря на довольно благостный образ героя фильма — стал настоящей сенсацией. Режиссерский дебют Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка, претендует на Оскар как «Лучший иностранный фильм».
Документальный «Холодная голова, чистые руки и горячее сердце» (в названии фильма — цитата из Дзержинского) снимали в Потсдамском университете, которому 15 лет назад отошли корпуса бывшей разведшколы. Фильм, как и фотографии Реер, связан с местом, вид и статус которого в мгновение ока изменился, как только Хонеккер объявил об отставке. Это серия интервью с теми, кто, так или иначе, связан с «логовом Штази». Преподаватели и инструктора, даже парикмахер, работавшая здесь и тепло отзывающаяся о курсантах, ректор университета, нынешние студенты. Самым удивительным оказалось то, что последние, как выяснилось, толком не знают о том, что происходило на этом месте в прошлую эпоху. Как, в свое время, сотрудники Штази не вспоминали о том, что здание школы досталось им по наследству от Абвера. Тут можно упомянуть и Гюнтера Грасса, собравшегося в конце жизни заполнить лакуны собственной памяти, когда на старости лет «честь и совесть нации» сознался, что в свое время успел послужить в рядах СС.
