Обзор первоклассного каталога – полного интересных историй, а также обозревающего отношения фотографии с живописью и иными искусствами – выход которого сопровождался масштабной выставкой в Национальной портретной галерее (National Portrait Gallery) в Лондоне.
Иногда две противоречащие друг другу вещи могут быть одинаково правдивы. Сейчас я очень хотел бы быть в Лондоне, но в то же время я рад, что нахожусь на расстоянии половины планеты от него. Здесь, в американских прериях, я часто чувствую ностальгию по любимым местам, которые хотел бы посетить снова. Когда я в Лондоне, воспоминания о прериях встают передо мной очень ярко. Находясь же здесь, я очень глубоко и живо вспоминаю сладость фруктов, купленных в сумерках на станции Гудж Стрит (Goodge Street). Эта странная тяга куда-то часто сопровождает путешествия.
Я подумал об этом, потому что пропустил нечто интересное. Но сегодня я рад, что пропустил это.
Недавно в Национальной портретной галерее прошла выставка под названием «Гиганты викторианской эпохи: Рождение арт-фотографии» (Victorian Giants: The Birth of Art Photography). Она открылась 1 марта, через два дня после моего отъезда из Лондона, и закрылась 20 мая, так что я её прозевал.
Я на самом деле хотел увидеть эту выставку. Хотя я не историк, но люблю историю, а рождение чего-то нового, создание и изобретение, движение в новом направлении – это всегда очень интересный сюжет. Я знал, что должен бы бродить по галерее, поднявшись по эскалатору, затем провести часы, восхищаясь старыми фотографиями, вежливо задаваясь вопросом, как удалось собрать этот материал.
Я также знаю, что если бы я посмотрел выставку, каталог был бы для меня неким излишеством. Но из-за того, что я её пропустил, на моём столе лежит книга – чудесный, впечатляющий результат исследовательской работы и вдохновения.
Для моего американского слуха, «каталог» – это что-то немного побольше, чем брошюра. Но здесь не тот случай. В книге 240 страниц и 190 иллюстраций. Филлип Проджер (Phillip Prodger), отвечавший за фотографическое направление в галерее, был куратором экспозиции и написал текст. Это захватывающее чтение.
Книга – не об изобретении фотографии. Хотя она и затрагивает определённые аспекты техники, такие как мокро-коллоидный процесс, изобретенный в 1851 году (способ изготовления негативов на стеклянных пластинах), это лишь деталь главного вопроса – как фотография определила себя в качестве искусства?
Николас Каллинен, директор Национальной портретной галереи, пишет в своём предисловии:
«Когда Джулия Маргарет Камерон (Julia Margaret Cameron), Льюис Кэрролл (Lewis Carroll), Клементина Гаварден (Clementina Hawarden) и Оскар Рейландер (Oscar Rejlander) делали свои фотографии в 1850-х и 1860-х, споры о статусе фотографии уже шли. Является ли фотография искусством? И, если да, то как она соотносится с другими его видами? Эти четыре гиганта Викторианской эпохи раскрыли художественный потенциал нового медиума, перебросив мост между искусством прошлого и искусством будущего. Их эксперименты будут вдохновлять многие поколения художников, а вопросы, поднятые ими, поныне актуальны».
И, как добавляет Проджер:
«Их фотографии – одни из самых красивых, провокационных и завораживающих изображений, созданных в то время. Но, что гораздо более важно, они фиксировали рождение идеи, которую мы расцениваем, как одну из величайших и самых устойчивых в визуальной культуре XIX столетия: искусство фотографии».
На самом деле, для меня, в этом томе содержатся две книги. Это, конечно, фотографии. Но это и история. Проджер, конечно, первоклассный критик. Кроме того, он ещё и замечательный рассказчик. Он плавно переходит от повествования к эстетике. Книга рассматривает усилия этих четырёх авторов объять, отвергнуть и переопределить отношение фотографии к живописи и другим искусствам. Проджер пишет:
«Их отношение к традиционному искусству, в первую очередь живописи, были сложными и иногда даже противоречивыми. Но каждый из них быстро понял, что сила фотографии – не в мимикрии под другие, более старые, формы искусства, а в развитии новых форм визуального мышления».
В «Гигантах викторианской эпохи» есть очень интересные сюжеты. Все четыре фотографа знали друг друга, часто сотрудничали, также часто делали портреты одних и тех же людей. Создание полотна Рейландера «Два пути в жизни» очаровывает. (Мой бог – работать с 32 негативами!). Усилия, предпринятые Камерон, чтобы сделать портрет Джузеппе Гарибальди, были просто мучительны. «…Камерон, которая страстно желала сфотографировать одного из известнейших живущих людей, было приказано пасть ему в ноги. Дочь Теннисона, Эдит, рассказывала, что итальянцы решили – это какая-то нищенка кинулась к его ногам, вздымая руки. Она была совершенно разбита, когда Гарибальди отказал». Книга читается зачастую, как раскрывающаяся тайна.
Она также заставляет задуматься. Например:
«… Эти примеры обладают особой психологической глубиной из-за некоторой незавершенности, сочетания правдивости изображения и неоднозначного сюжета, допускающего разные прочтения. По-своему, каждая из уникальных способностей фотографии отражать объект достоверно, но без явных объяснений; присутствующее во многих фотографиях внутреннее напряжение между точностью и недосказанностью. Их успех основан на подходе к повествованию, если не радикально новом, то получившем, по крайней мере, концептуально новую точку опоры».
Читая «Гигантов викторианской эпохи», признаюсь, я совсем не обращал внимания на фотографии, настолько хороши истории и уроки. Закончив чтение, я раскрыл книгу заново, уже ради фотографий, но за прекрасный текст я очень благодарен.
Как и большинство людей (вероятно), когда я смотрю на большую часть фотографий той эпохи, в музее или галерее, я немного теряюсь. Кто были все эти люди? Серьёзные, не обязательно привлекательные лица…. Что хотел сказать фотограф? Книга рассказывает, хотя бы частично, о том, каким был мир, в котором сделаны эти фотографии.
В этой книге есть портреты – снятые Камерон, Кэрроллом, Гаварден и Рейландером – Чарлза Дарвина, Роберта Броунинга, Томаса Карлейля, Альфреда Теннисона, н ещё многих.
Поскольку фотография, стремясь к самоопределению, изначально опиралась на живопись, нет ничего удивительного, что среди ранних снимков так много портретов. Но гениальность этой книги, и выставки, приуроченной к её выходу, в том, что теперь эти работы представлены в историческом контексте. Это прекрасный новый подход, позволяющий сменить угол зрения. Это не просто художественные фотографии – это первые художественные фотографии. Здесь началась сама идея арт-фотографии.
Часто, просматривая эту книгу, листая её ради фотографий или текста, я ловил себя на мысли «как это круто». Я спрашивал своих друзей, что сказал бы человек той эпохи в похожей ситуации. Я не знаю, есть ли словарь сленга тех времён. Аналогии придумываются легко. (Не буду пытаться перевести игру слов на русский – это довольно натянуто. Выражение, с которого всё начинается – “Cool”. Варианты в конце – “Interesting. Topping. Ripping. Smart. Lovely. Capital. Dashing. Deevy. Brilliant.” Пусть это будет поводом пофантазировать – АК).
Я думаю, все выражения работают. Но последнее (Brilliant) – лучше всех. «Гиганты викторианской эпохи» – блестящая книга. Я рад, что не был на выставке.
Выставка будет показана ещё раз с 30 Июня по 23 Сентября в «Галерее тысячелетия» (Millennium Gallery) в Шеффилде, Великобритания.
Перевод с английского Александра Курловича
