«Это Роберт Кеннеди во время его предвыборной президентской кампании, незадолго до убийства. Заметьте, как близко я был. И позади меня не стоял никто из охраны».
Я сделал эту фотографию Роберта Кеннеди 1 Июня 1968, за четыре дня до покушения, во время кампании по праймериз от Демократической партии в Калифорнии.
Вы видите, как близко к нему я находился. Кеннеди стоял на платформе в парке DeFremery, в Западном Окленде. Я вспрыгнул туда и Джесси Унрух, спикер Государственного Собрания Калифорнии в то время, спросил, кто я. «Студент», – сказал я, и он разрешил мне стоять там. Охраны у меня за спиной не было.
Кеннеди был харизматичной фигурой, он мог захватить толпу энергией, наэлектризовать её. Он был ясным, выдержанным и интеллигентным, и это заставляет меня почти плакать, когда я сравниваю Роберта с этим, как его – не хочу упоминать его имя – сидящим сейчас в офисе, за который Кеннеди тогда боролся.
Я в то время изучал историю и антропологию на третьем курсе Университета Калифорнии в Беркли. Мой сосед по комнате уговорил меня, как новичка, избираться в студенческий совет. Я прошел по выборам, но ненавидел это занятие; я терпеть не мог этой постоянной борьбы. В 1966 году я купил свою первую камеру и решил, что буду художником революции, а не её лидером.
Я встретил Бобби Сила, председателя партии «Чёрных Пантер», в 1967 году. Он стал для меня наставником. Мои фотографии стали публиковаться в газете «Чёрных Пантер» и в «Беркли Барб» (Berkeley Barb), андерграундной газете в Беркли. Если бы не было войны во Вьетнаме и, соответственно, необходимости сохранять студенческую отсрочку от армии, я вполне мог бросить учёбу и уйти в фотографию, а так – я остался и закончил курс.
Однако, основное образование я получил на улицах. История совершалась на моих глазах. Кампус бастовал большую часть 1968 и 1969 годов. Шли антивоенные марши и демонстрации за допуск темнокожих к обучению. Всё это проходило через Беркли. Назовите мне важную фигуру из 1960-х, и наверняка окажется, что я фотографировал её. Том Хайден (Tom Hayden), Мартин Лютер Кинг (Martin Luther King), Стоукли Кармайкл (Stokely Carmichael), Тим Лири (Tim Leary), Сесар Чавес (Cesar Chavez), Анджела Дэвис (Angela Davis), Эбби Хофман (Abbie Hoffman), Джерри Рубин (Jerry Rubin), Джоан Баэз (Joan Baez), Джеймс Болдуин (James Baldwin), Майк Блумфилд (Mike Bloomfield)…. Тогда мы думали, что это была просто жизнь.
Я не помню точно, где я был, когда в Кеннеди стреляли. Это было 5 июня, в вечер праймериз. Наверное, я смотрел телевизор с друзьями, чтобы узнать, кто выиграл. Мы были уверены, что победитель станет президентом. Воздух был полон надежды. Как участники студенческого движения, мы чувствовали силу и оптимизм. Сам факт, что Кеннеди идёт на выборы, был ответом на наши протесты против войны, которые привели к тому, что Линдон Джонсон (Lyndon Johnson) не пошел на второй срок. Кеннеди выступал против войны. Мы, конечно, не считали его революционером, но было ясно, что в деле гражданских прав и борьбы с бедностью будут перемены.
Прежде всего, он был объединитель. Он был популярен среди белых рабочих, студентов и молодёжи, афро-американцев и избирателей из меньшинств. Мы думали, что он начнёт решать проблему расовой сегрегации, которая всегда раздирала страну.
Потом его застрелили. Это было, как «Мы не думали позволить этому случиться, это Америка. Вы наивные ребята». Конечно, это было после убийства Мартина Лютера Кинга, и не так давно был убит Джон Кеннеди. Это был ужасный период в Америке. Прогрессивных лидеров выбивали справа и слева. Убийство Кеннеди и победа Ричарда Никсона на выборах знаменовали конец надежды.
Для меня в этом есть чёткие параллели с нашим временем. Большинство 21-летних – идеалисты. Каждый растёт патриотом. Ты учишься в школе, салютуешь флагу, учишь историю в подчищенном виде… Затем происходит разделение, выход во взрослый мир.
В Соединённых Штатах, после выборов Трампа, которые были случайностью, таким моментом стало утверждение Бретта Кавано судьёй Верховного Суда. Молодые люди здесь держат глаза открытыми. Они знают, что у страны есть тёмная сторона, и их идеализм постепенно исчезает.
Интервью взяла Дейл Бёрнинг Савва
Перевод с английского Александра Курловича
