© Андрей Безукладников
При пересечении любых границ, в том числе и культурных необходимо предоставить документ с четкой, достоверной фотографией. Наверное, поэтому сезон латвийской культуры открывался на Винзаводе двумя проектами — ретроспективой латвийского плаката «Публичные зеркала» и выставкой «Private», представившей современную латвийскую фотографию.
«Private» — это одновременно и частный, приватный взгляд фотографа, художника, современника на окружающую его действительность, и своеобразная репрезентация внутреннего мира человека, и избранные частные хроники из жизни современной Латвии. На выставке представлены 8 авторов разных поколений от мэтра советских времен Гунарса Бинде до молодых, но уже отмеченных различными национальными и международными премиями, художников Алниса Стакле, Романа Коровина и Арниса Балчуса. Впочем, независимо от возраста всех этих художников объединяет своеобразная поэтика — объектив как будто повернут назад, в прошлое. Такое впечатление, что где-то далеко во времени и в пространстве снарядили специальную экспедицию в прошлое, чтобы понять свое настоящее. Недаром в тексте, предваряющем выставку, латвийские фотографы сравниваются с маленьким принцем. А прошлое , как пыль, скапливается в щелях и дальних углах времени — на окраинах, в провинции, в старых квартирах и за городом, в деревне. Каждый участник экспедиции десантируется в свой уголок. Так, например, Алнис Стакле бродит по ночной провинциальной улице и видит только дома с редкими светящимися окнами. Ни одного человека вокруг, ни даже силуэта или тени в окне за занавеской. Свет изнутри, видимый взглядом странника снаружи вызывает щемящее чувство одиночества и в то же время создает эффект незримого присутствия — там кто-то есть, но объектив уже не в состоянии дотянуться дотуда. Серия «100 комнат» Вилниса Витольниша наоборот дает внутреннюю перспективу. Глядя на барочный хаос интерьеров Витольниша , невольно вспоминаешь «в жилищах наших мы тут живем умно и некрасиво» Заболоцкого и далее «справляя жизнь, рождаясь от людей, мы забываем о деревьях». О деревьях помнит Роман Коровин. Его импрессионистическую по духу серию «Сад у моря» можно оценивать в понятиях рифмы и ритма. Художник (опять же в ОБЭРИУТском стиле) выстраивает визуальные рифмы из людей, мебели, предметов и природы. Салат у него рифмуется с букетом, маленькая девочка с гипсовым гномиком, а томик Чехова с названием серии.
И вся эта выставка — странное восьмистишие идентичностей и эпох, в котором нет ни Россий, ни Латвий, а лишь единое общежитие памяти.
