Когда вы путешествуете по таинственному миру фотографа Вей Вея (WeiWei), вы чувствуете себя подвешенным во времени, в каком-то измерении, одновременно футуристическом и ностальгическом, предполагающем давнее очарование тайнами фотографии как медиа. Но в реальности, путь Вея в искусство был гораздо более классическим, определённым его традиционным китайским образованием, в ходе которого он изучал живопись и каллиграфию. Само современное искусство в жизни Вей Вея появилось позже, когда он открыл для себя «Книгу с небес» (Bookfromthesky, Tiānshū) художника Сюй Бина (XuBing), заполненную бессмысленными иероглифами, оформленную в стиле драгоценных книг династий Сун и Мин.
Поход Вэя в фотографию начался во время его учёбы в университете. Когда он решил записаться на несколько фотографических курсов, в конечном итоге полюбив фотографию как медиа и основу для своего художественного творчества. Размышляя о своём интересе к фотографии. Вей говорит: «На мой взгляд, отправной точкой во всём этом является сердце фотографа. Фотография для меня — это зеркало. Я познаю мир через себя, и я познаю себя через мир, который создаю в своих фотографиях».
Это созерцание отношения человека с окружением очень ощутимо в проекте Вея «Dizzy», который выглядит негромким, но очень содержательным. Перебрасывающая мост между физическим и цифровым мирами, серия вдохновлена в немалой степени компьютерными играми. Художник посвятил им немало времени, обучаясь на первых двух курсах университета. По ходу этого опыта, Вей обратил внимание, что такие чувства, как печаль, или счастье, возникшие во время игры, не отличаются от тех, что мы испытываем в реальном мире. Это навело его на вопрос, может ли значимость реального мира исчезнуть из-за этого смешения. «В настоящее время виртуальные игры становятся все более и более реальными, и люди постоянно стремятся к идеальному качеству изображения и богатым сенсорным ощущениям, — объясняет он. – Граница между симуляцией и реальностью стирается».
Чтобы осознать потенциальные различия между виртуальным миром (VR) и реальностью, Вей начал делать фотографии. «Моя первоначальная идея была простой, — говорит он — совмещение изображения из игры и из реального мира. Однако, в процессе работы я обнаружил более тонкую связь между двумя пространствами — отражение смерти и свободы». Тенденция фотографии останавливать время и искажать реальность оказалась похожей на то, что Вей испытал, сравнивая VR и реальность, тот же переход. «Когда вы фотографируете голубя, живое существо оказывается запечатлённым навсегда на фотографии, неподвластным тлению, разве не так? Аналогично, „оживляя“ персонаж в игре, давая ему свой разум и душу, разве мы не делаем его реальным?»
Получающиеся изображения кажутся немного потусторонними, как если бы они были записями некого параллельного измерения, чарующе знакомые, но содержащие в себе некое прекрасное волнение. Во многом это связано с вниманием Вэя к освещению, которое он использует для создания фрагментированной визуальной вселенной. «Моё любимое освещение — это сильный дневной свет, прямой и аутентичный, — объясняет он. – Но случайное использование вспышки сверху тоже может создать сюрреалистичную и романтическую атмосферу».
Решение Вея сделать всю серию чёрно-белой внесло свой вклад в тревожность «межмирной» природы изображений. С одной стороны, они выглядят более удалёнными от нашей реальности, чем цветные фотографии, с другой — что-то в них вызывает чувство ностальгии и близости. «Отражение цвета в чёрно-белом изображении более поэтично и абстрактно, — размышляет Вей. – Древние Китайцы предпочитали просто создать настроение с помощью простой белой бумаги и чёрных фигурок, отражающих внутреннее „я“ автора. Создание бесконечного пространства для отображения несколькими штрихами — вот то, в чём я схожусь с этими художниками. Многие спрашивали, нарисованы ли мои фотографии, и я полагаю, что это выражение естественным образом включает противоречия в моей работе».
Этот «иллюзорный мир противоречий», захватывающая раскадровка скрытых посланий, сочетающая ощущения пугающего миража и прекрасной устойчивости. Когда граница между реальностью и иллюзией становится размытой, Вей предлагает нам задаться вопросом о значении повседневности. «Если весь опыт может быть получен из виртуальности, иллюзии, так ли необходимо для нас говорить о реальной жизни? Не является ли то, что мы воспринимаем как реальность, частью какой-то иной иллюзии, программы?» Для художника его работы — предупреждение в такой же степени, как и для его аудитории.
«Я думаю, что каждый художник, в конце концов, сталкивается с вопросом о своём месте в мире. Мои работы — предупреждение для меня самого в информационную эпоху, которая кажется романтичной, потому что ужасы непредсказуемы, а за тьмой виден рассвет», — говорит он. «Это выглядит так, словно мы заперты в стремительно падающем лифте, который не можем остановить, но ветер, крики и плач слышны только с закрытыми глазами».
Оригинал на сайте LensCulture
Перевод с английского Александра Курловича
