«А это что еще такое?» — подумала я, открывая бандероль с новой фотокнигой в суперобложке, покрытой странными красно-белыми изображениями, сделанными на термальную камеру. Значительная часть снимков, размещенных в самой книге, тоже пульсировала, подчиняясь внутреннему ритму, тревожным красным. Еще более давящими на их фоне казались серые снимки мрачных заснеженных подворотен, прошитые иглами-стволами и населенные силуэтами прохожих, словно завернувших из-за угла картин раннего Линча. Но для автора этой лаконичной палитры, шведского фотографа Тео Элиаса, исследование тепла — не сюжет мистического триллера, а история о первой в Скандинавии успешной пересадке кистей обеих рук, открывающая книгу, — не ответ на вопрос, о чем публикация. «Red» — дневник одного месяца, в течение которого фотограф рассматривает температуру и цвет как новый язык для переосмысления сути человеческих отношений и значения дистанции в познании себя и других.
Фотокнига «Red» действительно начинается с предисловия об операции о пересадке кистей, которая, впервые в Скандинавии, прошла в конце января 2021 года, на следующий же день вернув пациентке мобильность всех пальцев. Получив впечатляющий медицинский эпизод в качестве стартовой точки интерпретации, от иных возможных нарративов уйти поначалу сложно: все снимки рук и объятий начинают восприниматься как отсылающие к потере конечностей, а люди на фотографиях сразу кажутся лишенными чего-то важного и жаждущие исцеления. Подобные ассоциации уместны, однако, как поясняет сам Тео Элиас, в короткой новостной заметке его привлек другой момент:
«Услышав о случае этой женщины, я обратил внимание на комментарий хирурга, который провел процедуру. На вопрос журналиста он ответил: „После пересадки к женщине вернется все, что мы обычно ассоциируем с руками: наше „я“, способность ощущать близость с другими и чувство целостности“. То есть, по сути, доктор утверждал, что близость — это нечто, что можно терять и возвращать».
Сравнивая собственное тяжелое состояние, вызванное отобранной и теперь очень размытой близостью — как с другими людьми вообще, из-за пандемии и вынужденной изоляции, так и с девушкой, расставание с которой фотограф на тот момент тяжело переживал, — Тео решил включить медицинский кейс в проект, предлагая рассмотреть руки как метафору инструмента, или физического канала, для прикосновений, а само прикосновение, соответственно, как действие установления близости. Способ преодоления дистанции.
Расширяя аналитическую рамку исследования образа рук в мировом искусстве, стоит вспомнить, что связанный с ними символизм, или даже магия, привлекали человека давно — первыми визуальными следами его присутствия можно считать отпечатки ладоней, найденные в пещерах Эль Кастилло, чей возраст — более 25 тысяч лет. Далее — тысячи примеров полотен эпохи Возрождения, где пластике кистей придавали отнюдь не меньшее значение, чем выражению лица, а жесты часто не только рассказывали о характере и настроении моделей, но и передавали тайные послания.
Однако, Тео Элиас в «Red» интересуется все же не эстетикой видимого в отношении к рукам как части тела; фокус его размышлений — то, что зрительными каналами мы воспринимать не способны. Красота жеста способна заключаться в намерении и результате иного рода прикосновения к Другому — в поступке эмпатии или акте вдохновленной близости. То, что сам фотограф остро ощутил в непростой период двойной утраты.
«В январе 2021 года, — комментирует для Photographer. ru Тео, — организация Gamleby Photography пригласила меня провести один месяц в художественной резиденции на юге Швеции. Целью проекта была документация малонаселенного лесного региона Смоланд, где я оказался в период пика пандемии. Из-за пандемии резиденция сильно отличалась от всех тех, где мне довелось бывать раньше: во-первых, все мероприятия и встречи отменили, так что фотографировать людей оказалось практически невозможным, во-вторых, в огромном пустом каменном доме я провел самые холодные недели января, когда, при температуре минус 20 градусов Цельсия, работать отказывались даже камеры. Свою роль сыграло и минимальное количество световых часов, характерное для Швеции в эту пору года».
Изоляция совпала с кризисом в личных отношениях, который переживал фотограф, и заставило выбрать в качестве темы резиденции сложносочиненное состояние физически и психологически ощущаемого холода отчуждения и одиночества. Продолжая развивать метафору вынужденной дистанции, Тео решил снять часть проекта на термальную камеру, фиксирующую неразличимое глазом тепловое излучение. Рваный алый свет, исходящий от незнакомцев Смоланда, предлагал разные интерпретации — от надрывной тоски по близости до накопленной усталости, вызванной бесконечными морозными ночами наедине с собой.
Важным также является универсальная семиотика красного, хорошо «считываемая» представителями любых культур. Будучи одним из трех базовых цветов, красный — как на снимках, сделанных на термальную камеру, так и на обыкновенных, но затем раскрашенных автором вручную, — обращался к своим базовым референтам: огню и крови. Невозможность физического контакта на портретах, сочащихся оттенками высоких температур, в буквальном смысле, пылает невычерпанной потребностью в Другом, которую фотограф пытался реализовать, «касаясь» людей не рукой, а камерой. Несостоявшиеся близость закипает злостью и отчаяньем тупика. Персонаж сгорает изнутри.
Red/January 2021 — Красный/январь 2021
Theo Elias — Тео Элиас
Предисловие, редактура, дизайн — Тео Элиас
Бумага — Munken Lynx 150 грамм
Обложка — Munken Lynx 300 грамм
Книга напечатана в Goteborgstryckeriet
ISBN: 978-91-519-8948-8
Первое издание, 200 копий
