У папуасов Новой Британии — самого крупного острова архипелага Бисмарка, Папуа-Новая Гвинея, — есть особенный ритуал, призванный помочь справиться с утратой (в местном языке для описания комплекса соответствующих чувств есть даже особенное слово «awumbuk»). На погружение в печаль скорбящим дается три дня, в течение которых их освобождают от работы и окружают заботой и поддержкой, одновременно с этим не мешая, если нужно, одиночеству. Согласно традиции, на утро четвертого дня человек, столкнувшийся с трагедией, должен набрать полную кокосовую чашу воды и выставить ее на пороге дома — папуасы верят, что вода способна впитать тяжелые эмоции и способствовать переживанию сложного периода. Выплеснув содержимое скорлупы в сад, скорбящий обретает спокойствие и силы, необходимые для возвращения в активный мир.
Обращая внимание на ритуал обитателей Папуа-Новой Гвинеи, философ Ален де Боттон отмечает, что обряд имеет много общего с другими традициями, связанными со скорбью и трагедией: их всех характеризует попытка найти для печали некую физическую форму и четко разграничить периоды «до» и «после» — обязательно определив момент возвращения. Все эти черты можно найти в фотокниге Мартина Коллара, недавно вышедшей в издательстве «MACK» — проекте, который словацкий фотограф посвятил преждевременной смерти партнерши Марии.
«31 августа 2019 года... именно в тот момент мой взгляд на мир изменился. Все изменилось. Неожиданный уход Марии, ее решение лишить себя жизни, провело четкую линию между до и после», — так начинается короткое описание проекта Мартина Коллара, для которого уже несколько месяцев я пытаюсь отыскать подходящие слова. Слово «После» — название книги — напечатанное на кумачовом контртитуле простым белыми шрифтом, глубоко резонирует с моими личными ощущениями относительно приближающего конца календарного года, абсурдно-больной ситуации в Беларуси и, в еще более широком плане, сложных времен, с которыми сейчас сталкивается весь мир.
Подобные художественные высказывания принято анализировать в терминах самотерапии автора, и они действительно напоминают универсальные символы законченных абзацев, закрытых комнат, расставленных точек — горящего в открытом поле дома. Правда, отличие оптики Мартина в его «После» — в очень тонком, почти рациональном, звучании горя: по сути, книга представляет собой своеобразную стеклянную ревизию совместного с партнершей опыта. На страницах книги — хронология попытки нового, иного, взгляда на архив двух лет общих рабочих путешествий по планете в поисках локаций для будущего фильма. Картины так и не случится — случится другое. И в «После» фотограф задается вопросами: имели ли место в этом прошлом предзнаменования настоящего? можно ли, при внимательном беспристрастном всматривании, распознать, увидеть, «знаки беды»? Или, перефразируя известное выражение, в глазах смотрящего — не только красота, но и трагедия? Так ли это?
Мы созваниваемся с Мартином по «Whatsapp». Он просит предупредить его примерно за полчаса о точном времени беседы — фотограф в очередной поездке. Путешествуя в трейлере по Италии, он работает над новым проектом, и для нашего разговора хочет припарковаться на какой-нибудь заправке у трассы. Ситуация представляется символичной: о книге, включившей визуальные материалы, снятые «on the road», мы тоже будем говорить в дороге. И я сама, как Мартин, правда по другим причинам, сейчас «не дома» — «номады», по мнению британской академии «Pearson», упоминаются в десятке самых популярных слов 2021. Наверное, нам уже стоит перестать удивляться.
У Мартина приятный мягкий голос, о проекте и самоубийстве (решении «не быть здесь») Марии он говорит спокойно, как бы уже на расстоянии — ощущается, что книга, вероятно, на самом деле помогла придать скорби физическую форму и перейти на «after»-этап. Мне даже не приходится задавать вопросы. Перелистывая страницы, я просто слушаю его монолог в надежде приблизиться к собственному «правильному» после-состоянию:
«Я никогда не думал, что сделаю вот такую... книгу. В 2015 или ’16 я начал работать над одним проектом, мы тогда жили вместе в Марией... а в 2019 она решила не быть здесь и совершила самоубийство и это... это... это в какой-то момент и определило намерение начать работать над книгой.
Конечно, сначала я вообще ничего не мог делать, но какое-то время спустя — тогда как раз начался COVID — я стал возвращаться к архиву, внутренне борясь с противоречивыми чувствами: жутким желанием что-то с ним делать и страхом прикасаться к прошлому. Из-за пандемии я оказался запертым дома, в одиночестве, фотографии были передо мной. Около месяца я собирал разные варианты и наконец пришел к финальному нарративу — так появилась „После“.
[...] Когда с нами происходят подобные трагедии, мы, естественно, не имеем желания выносить их на публику... Или... делать какие-то публичные вещи очень непросто. Но пандемия и многочисленные смерти вокруг — ситуации, когда у людей часто не было возможности проститься с родственниками, умершими на больничных койках, — помогли мне осознать необходимость проекта. Понимаю, что слово „помогли“ звучит здесь неуместно, но... мне просто хотелось попытаться рассказать о чувствах людей, которые остаются... И не о конкретной женщине или о нас, как паре, скорее о ментальном состоянии. Никаких объяснений, только медленное течение... Вы ведь уже видели книгу?»
Мартин признается, что, вернувшись к архиву 2015 года, он вдруг увидел, что снимки живут другой жизнью, не имеющей ничего общего с причинами, почему они появились на свет 6 лет назад. Тогда вместе с Марией, для работы в рамках будущего совместного фильма, они посещали и фотографировали массу самых разных пейзажей и интерьеров в Европе, Африке, Южной Америке и Японии, однако эмоциональный контекст личных обстоятельств, в результате которого снимки оказались в книге, изменил все.
«Сейчас, выходит, совершенно неважно, что это за природные явления или научные институты, что именно там происходит и что ты хотел там рассмотреть?» — спрашиваю я. «Конечно. Важен только период. То, что это было до... У каждого из нас свой способ справляться со сложными моментами в жизни: кто-то закрывается, кто-то нуждается в общении, записывается к психологу... Общего рецепта не существует. Ну, у меня лично его нет...
С одной стороны, очень сложно говорить о личных вещах в публичном пространстве, с другой — такие разговоры помогают, как бы смягчая острые углы внутренней боли. Понимаете, что я имею в виду? Хотя я с трудом нахожу слова, чтобы рассказать о происходящем в этой книге...» — признается фотограф.
На что я отвечаю, у каждого из нас есть настолько универсальные вещи, что их «перевод» с языка образов на язык слов попросту излишен. Я знаю, что в личных архивах памяти любого — свои беззаботно счастливые (или, наоборот, щемяще-тревожные) «до», свои столкновения с непостижимым «во время», свои трудности определением смысла пространства «после». И хочется верить, что, как и мудрые обители острова Новая Британия, мы сможем пережить наши три дня скорби и оставить в кокосовой плошке всю боль от горя, страха, разочарования и бессилия перед абсурдом и необратимостью. Получится продолжать делать то, что можем — просыпаться в новый рабочий день, растить детей и создавать искусство.
After
Martin Kollar
Твердый переплет,
льняное покрытие с шелкографией
20 x 25,5 см
64 страницы
Издательство MACK
ISBN 978-1-913620-34-9
Октябрь 2021 года
