А ведь мы можем рассчитывать лишь на две вещи,
которые никогда не изменятся.
Это наше желание и наш страх перемен.
Желание перемен заставляет искать помощь,
а страх перемен — ей сопротивляться
Харриет Лернер, «Танец близости»
Уверена, что никто из читающих этот текст, не нуждается в объяснении того, что представляет собой Адам Брумберг — фотограф, чье творчество является синонимичным современности, вызову, интеллектуальной провокации и критике капитализма. До недавних пор Адам работал в тандеме с Оливером Чанариным, реализовав ряд проектов, не только вписавших свежие страницы в историю фотографии этого и прошлого века, но и (в этот раз уже не моя метафора) положивших начало целой визуальной эре. Именно такое определение критики используют при анализе их серии портретов жителей Москвы «Spirit is a Bone», сделанных при помощи механизма распознавания лиц.
Новый 2022 год Адам Брумберг начал как соло-фотограф, иронично (или символично?) представив миру проект и одноименную книгу, снова выпущенную в команде. «Блестки в моих ранах» (Glitter in My Wounds) издательства «MACK» стала результатом коллаборации необычного трио: самого фотографа, поэта_ссы CAConrad (CAConrad идентифицирует себя как «они») и модели — трансактивистки Герсанде Спелсберг (Gersande Spelsberg). Формально книга состоит из стихотворения CAConrad «Блестки в моих ранах» и 34 портретов Герсанде, расположенных на развороте в паре со строками литературного произведения: одна строка напротив одной фотографии.
Анализ книги есть смысл начать с визуального ряда — изображений Спелсберг (aka Gigi). Все они сняты с одного ракурса в ограниченный временной промежуток (как выяснилось, в сумме — за 9 часов позирования) и являются реэнактментом серии Хельмара Лерского «Световые метаморфозы», сделанной в 1936 году, — 140 выразительных портретов мужчины на балконе многоэтажки с использованием оборудования минимальной технической сложности: солнечного света и зеркал. Вот, как интерес к этим работам и авторскому стилю Лерского объясняет Брумберг: «Я увлекся серией Лерски как раз именно из-за отсутствия в них сентиментальности и ностальгии. И если творчество Августа Зандера с легкостью вписались в евгенический нарратив о режиме — поскольку его типология начинается с дворянина и заканчивается бродягой, то невозможность, да и отсутствие намерений со стороны самого Лерски видеть себя в какой-либо классификации, поражает. Годами я вынашивал мысль создать нечто подобное, и только после встречи с Джиджи, все встало на свои места».
Творчество Лерского, как отмечает автор кураторского текста к грядущей выставке Брумберга, из-за радикальности художественного жеста оказалось почти полностью вычеркнуто из истории фотографии, оказавшись современным (и своевременным) лишь сейчас, почти век спустя, в эпоху «полуправд» и «правдочек» post-truth и truthiness. Открытость и простота формального исполнения как серии «оригинала», так и реэнактмента Брумберга, отсылают к идее знаменитого перформанса Марины Абрамович, где основополагающим условием встречи двух людей становится обыкновенный прямой взгляд. Сложными быть просто, но истинная глубина как раз в другом — на поверхности, в видимом и переживаемом лично.
Однако, Брумберг не был бы тем Брумбергом, которого мы знаем, если бы суть «Блесток в моих ранах» сводилась к игре в апроприацию и повтору. Главным в визуальной части все же является личность Джиджи — трансактивистки и актрисы, 6 лет назад совершившей трансгендерный переход. Можно предположить, что, выбрав в качестве соавтора и модели именно ее, Брумберг хотел не только погрузить зрителей в практику пристального всматривания в лицо человека, прошедшего сложный путь приведения гендерной роли и тела в соответствие с внутренним самоощущением. Физическое всматривание может стать путем к (у)видению личности, преодолению гомофобии, сопереживанию ЛГБТК+ людям, которые, к сожалению, продолжают сталкиваться с массой проблем во всем мире. Причем слово «сопереживание» мне действительно видится здесь более уместным, нежели «сочувствие» — репрезентация сообщества ЛГБТК+ пока еще застряло в плоскости представления его представителей в двух ипостасях: жертвы или фрика. И проект Брумберга как раз не об этом. При уместном заимствовании технического хода Лерского, на первое место у него вышел человек — фотографическая оптика здесь не более, чем платформа для простого: для контакта с Другим и с собой, для признания общего, морального, этического, более значимого (например, чем портрет как жанр искусства).
Гендерная проблематика и критический фокус усиливается строками стихотворения «Блестки в моих ранах», чье название вынесено в название фотокниги, а значит подается авторами как основная идея всего проекта. Эмоции протагониста поэтического монолога — украшенной блестками квир-персоны — боль за друзей и подруг, пострадавших от агрессии и гомофобии («выжечь отражения ушедших на пустых стульях»), возмущение необходимостью вписываться в чьи-то стандарты («если бы ты знала, сколько раз мне говорили: «Ты совсем не такой как мой лучшей друг-гей со всеми его забавными штуками»), радость поддержки и солидарности со стороны сообщества. Раны, о которых пишут CAConrad, — травля и дискриминация ЛГБТК+ людей. Блестки — поиск силы оставаться собой и жить дальше («не для того, чтобы сиять, а чтобы расшатать основы культуры, несущей смерть»).
Несмотря на то, что критики определяют роль стихотворения как своеобразного «guide» —инструмента, позволившего фотографу «преодолеть романическую суть портрета и препарировать примитивное и категорическое понимание обществом [гендерной] идентичности», мне же эта функция скорее видится свойственной послесловию фотокниги. Это цитата доктора философии, психолога Харриет Лернер из книги «Танец близости», которую я привела в качестве эпиграфа рецензии. Ведь как серия портретов Герсанде Спелсберг, так и стихотворение CAConrad, — как раз о переменах, которые общество одновременно ищет и которых опасается. Перемены Герсанде — ее решение и переход, перемены CAConrad — их желание искоренить гомофобию и оскорбительные стереотипы, а сама надежда на перемены — побудительная сила не только искусства, но и любого человека на пути к прогрессу.
Мое скептическое отношение к фотографии
лежало в основе всего, чем я занимался последние 30 лет.
Сейчас я впервые взял в руки фотоаппарат с конкретной целью,
моментально вновь влюбившись в этот процесс.
(из интервью с Адамом Брумбергом)
Glitter in My Wounds
Adam Broomberg + CAConrad + Gersande Spelsberg
Hardback with tip-in
20 x 25cm, 72 pages
ISBN 978-1-913620-36-3
October 2021
