Первой в мировой истории фотографией, на которой можно увидеть человека, считается снимок, сделанный Луи Дагером в 1838 году из окна его парижской студии. В то время фотоматериалы обладали очень низкой светочувствительностью и потому были способны запечатлеть только неподвижные сцены. По этой причине на сфотографированном в утренний час-пик Бульваре дю Тампль мы видим лишь одну человеческую фигуру, застывшую с поднятой ногой в ожидании, когда невидимый чистильщик обуви закончит свою работу. Так, появилась икона городского жителя: человека ожидающего.
Художница Ирина Пуртова исследовала эту врожденную способность фотографии по-особому выражать взаимоотношения со временем и выявила тот факт, что наша жизнь буквально соткана из периодов ожидания, схожих с тем, что увековечил Луи Дагер. Для этого она продумала дизайн художественного эксперимента, участницей которого и стала сама. В течение нескольких дней она носила с собой пленочный фотоаппарат и всякий раз, когда ей приходилось ждать, открывала его затвор ровно на столько секунд, сколько продолжалось её ожидание. Примечательно, что такой творческий метод позволил увидеть, что чем дольше мы ждем, тем более блёклым и лишенным деталей представляется окружающий мир. Погруженный в дела или раздумья человек растворяется во времени, не замечая его течение; тот же, кто пребывает в состоянии ожидания, как будто бы выпадает в шероховатый осадок, вдруг обнаруживая себя инородным телом в тесной и зудящей среде окружающего пространства и вступая с ним в изнашивающее трение. Фотографии Ирины передают такое ощущение: кажется, что время прошлось по ним наждачной бумагой. Среди её снимков можно увидеть сцены на остановках общественного транспорта, у пешеходных переходов, в трамваях и на платформах метро; у магазинных прилавков, барных стоек, буфетных касс и кухонной плиты; в отделениях банков, лекционных комнатах, творческих мастерских и спортивных залах. Словом, всё это знакомые каждому «трансакционные» ситуации, которые, если бы у нас был волшебный пульт, как в комедии с Адамом Сэндлером, мы бы с радостью перемотали: перемотали к тем точкам жизни, когда мы получаем желаемое.
Это заставляет вспомнить эпизод из «Фауста» Иоганна Вольфганга Гёте. В той трагедии главный герой, заключая сделку с дьяволом, готовым исполнить любые желания ученого, опасался, что однажды ему уже не останется ничего хотеть, и тогда жизнь утратит смысл и превратится в тягостное мучение. Поэтому Фауст просит Мефистофеля, чтобы тот прервал его жизнь в миг достижения наивысшего счастья и забрал с собой в преисподнюю:
«Ну, по рукам!
Когда воскликну я: „Мгновенье,
Прекрасно ты, продлись, постой!“ —
Тогда готовь мне цепь плененья,
Земля разверзнись подо мной!
Твою неволю разрешая,
Пусть смерти зов услышу я —
И станет стрелка часовая,
И время минет для меня».
На фотографиях Ирины нет моментов незабываемого счастья, и стрелки часов на них не замирают, а исчезают, стираясь под тяжестью долго тянущегося времени. Чтобы помочь зрителю телесно ощутить этот эффект, художница организовала все снимки в тяжелую фотокнигу с длинным говорящим названием «Одна тысяча триста двенадцать секунд и двести шесть Миссисипи». И пусть река не уносит вас к Алеку Соту с его знаменитым фотопутешествием по глубинной Америке: в работе Ирины топоним играет исключительно концептуальную роль. Дело в том, что каждая фотография в её книге напечатана ровно на стольких страницах, сколько секунд потребовалось для её создания. Большая часть времени была отмерена при помощи секундомера, но двести шесть секунд художнице пришлось считать так: раз миссисипи, два миссисипи — потому что в тех случаях секундомера под рукой не оказывалось, и отсчитывать секунды приходилось вручную.
Свою книгу Ирина Пуртова называет интерактивной инсталляцией. Перелистывание её повторяющихся страниц без понимания того, когда сцена изменится, утомительно и одновременно медитативно, как и сам процесс ожидания.
Проект Ирины наводит на размышления о том, какую жизнь и ради чего мы живем. Сейчас, когда время и деньги превратились в синонимы, а количество удовлетворенных желаний стало выражать качество прожитого времени, хочется найти способ выбраться из беличьего колеса суетного существования и с благодарностью принять каждый переживаемый миг во всей его неповторимой полноте так, как если бы он был отдельной страницей нашей собственной книги жизни. И, кажется, Ирине это удалось, ведь она нашла способ посредством фотографии подчинять своему творческому замыслу «скучные» отрезки своей биографии и в прямом смысле «брать от жизни всё».
