«Снимай как можно больше! Вот, пожалуй, самый лучший совет, который я когда-либо получал от своих учителей фотографии» — признался вчера на презентации нового проекта в «Bildband Berlin» Джейсон Фулфорд. Перелистывая страницы увесистого томика с интригующим названием «The Heart is a Sandwich», сомнений в том, что Джейсон этим советом воспользовался, не остается. Однако появляется вопрос иного плана: кто такие фотокниги сегодня читает? Нужны ли (а если нужны, то кому?) в эпоху «каждый сам себе фотограф» серии с исключительно эстетическим потенциалом, выполненные в расслабленном фланерстве по красивым городам мирной Европы? Пусть даже сопровождаемые ироничным и, возможно местами неоднозначным, текстом.
Когда я, с неприличным опозданием из-за ставшей традиционной транспортной забастовки, захожу в маленькое помещение легендарного берлинского книжного на Иммануэлькирш штрассе, artist’s talk в самом разгаре. В центре торгового зала на несколько квадратных метров установлен столик, за ним — Джейсон с коллегой-журналисткой, а вокруг — кругами, словно ритуальные камни языческого капища, — слушатели. Джейсон и его напарница по очереди вытягивают разложенные ломтиками пирога лоты с римскими цифрами, сверяются с записями в блокнотиках и рассказывают истории из личной жизни: сразу и не догадаешься, что речь идет о презентации фотокниги. Публика слушает, кивает и время от времени улыбается. На мгновение начинает казаться, что в мире нет ни экологического кризиса, ни угрозы ядерной войны, ни Мариуполя, ни 1500 политических заключенных в Беларуси, ни расцвета популизма и кризиса экспертности. И можно просто вот так сидеть с книгой на коленках и рассматривать чью-то Италию.
А тем не менее беззаботная и простая параллельная вселенная все же существует и будет существовать. И не из-за безразличия или толстокожести иностранцев, привилегий планировать жизнь на несколько лет вперед, привилегий гулять по Италии, снимать повседневность и делать об этом фотокниги в несколько сотен страниц. А просто потому, что так устроен мир: «думскроллинг» рано или поздно замещается иной реакцией, а страдание Другого остается уделом этого Другого — на безопасной для читателей дистанции. У фланеров по ту строну океана нет друзей и коллег-журналистов в СИЗО, родственников в Запорожье или подруги в лагере беженцев. Максим Знак для них не представляет никакой значимости. Но у них есть привилегия об этом не думать. И в такой раскладке никто не виноват (разве что капитализм?). Некритические книги всегда будут создаваться, равно как и всегда найдется читатель, готовый на приятное по ним путешествие. Однако, красота — в глазах смотрящего, и фотокнига «Сердце — это сэндвич» под нужным аналитическим углом все же способна дать пищу не только для глаза, но и для мозга. Хотя и не мгновенно.
Если кратко описывать суть проекта Фулфорда, я бы назвала ее визуальным сборников рассказов, составленных из реплик двух языков: языка изображения и языка текста. Оба предоставляют в итоге зрителям право решать, что и на какой глубине они видят/читают/сопоставляют. На презентации на мой вопрос о роли и, собственно, необходимости, в фотокниге текста, Джейсон пояснил, что как художнику и преподавателю, ему интереснее всего сторителлинг — возможность из одних и тех же кусочков построить радикально разные истории. Выходит, что «Сердце — это сэндвич» — это 12 анекдотов. Или 12 драм? 12 рифм? 12 конфликтов? Все вместе? Конечно, формальной канвой остаются итальянские прогулки, но на что именно скучающий фланер в них обращает внимание определяется контекстом: дизайнерской версткой (она варьируется от главы к главе), соседним изображением(-ями) или текстом.
Например, один из рассказов называется «coriandoli», что в переводе с итальянского означает «конфетти». Фотографии в ней представлены в необычном решении: некоторые повторяются, другие как бы выпадают за края страницы, и лишний кусочек при этом может неожиданно выглянуть позже, пару разворотов спустя. Другой («Uno Spaghetto») собран из абсурдных фраз, придуманных на семинаре студентами Фулфорда. Третий выглядит как шутливая ода не самому приятному в мире оттенку палитры под жаргонным определением «индустриальный розовой». Сочный релятивизм иронично имитирует медийный винегрет — «shaken, not stirred».
Возвращаясь из-за продолжающейся забастовки метро окольными путями «домой», вспоминаю совет учителя Джейсона, порекомендовавшего ему снимать как можно больше. «Совершенно не моя история!» — прихожу к выводу я. Ведь каждая (в частности, опубликованная) фотография, каждый сознательный фрейм момента настоящего делают этот момент важным, дают ему потенциальный билет в вечность, ранжируют. Нужны ли человечеству в будущем очередные, пусть и замечательно выстроенные, ироничные кадры уголков провинциальной Италии, маленькие персональные открытия, диалоги или споры композиционных элементов, элегантный пинг-понг текста и картинки? Вопрос, конечно, риторический — да и кто я, чтобы судить?
Но то, что нам нужно и важно как никогда — способность критически думать, анализировать, порой даже читать между строк, и Джейсон, несомненно, прав, предлагая воспринимать визуальную и текстовую информацию как кубики LEGO, из которых умелые руки способны построить бесконечное множество самых разных конструкций, где грань между правдой и манипуляцией может свободно колебаться между полюсами, по желанию строителя. Нам никогда не узнать, зачем на презентации в тесной душной комнатке в «Bildband Berlin» нас заставили слушать 12 историй средней степени интересности и хотел ли автор на самом деле вызвать у нас ощущение нелепости бесед о котиках и бывших любовницах на фоне глобальных катастроф. Хотя, с другой стороны, иногда сердце — это просто человеческий орган, а сэндвич — бутерброд.
The Heart is a Sandwich
Jason Fulford
Мягкая обложка с тиснением и клапанами
13,6 x 20 см, 320 страниц
ISBN 978-1-913620-96-7
Апрель 2023 года
