Участвовать в обсуждении могут только авторизованные пользователи.
Войти
или использовать для авторизации аккаунт
ВниманиеВниманию зарегистрированных участников Nonstop Photos!
Во избежание создания аккаунта-клона, следите за тем, чтобы ваш социальный аккаунт имел тот же email, что и Nonstop-аккаунт.
Случайно созданный аккаунт-клон будет удален.
www.livejournal.com
www.livejournal.com
Единственное, что немножко "напрягает", так это "дословность" изложения фотографий словами. Типа современных американских экранизаций или наоборот, так называемых (тьфу!) "кинороманов" :-)
Но это - Право Автора.
===========================
Если бы эта история была снята "напрягаясь" - она была бы ужасна:-)
===========================
Да уж иногда лучше поднапрячься. А то, блин, красиво всё как в National Geographic...
Об этой теме только итак писать и нужно.
Умный человек сам поймет что кроется за этим описанием.
А фото - возможно можно бы сделать и лучше. Трудно судить, не попробовав самому.
Ну и ладненько....
я не знаю читает ли это сам сергей максимишин? может он поделится своими внутренними переживаниями?
как фотограф работает в такой ситуации? насколько он искренен перед своими героями и открыт? о чём он говорит с ними? как входит в контакт?
> не соображают, что происодит
ну почему же не соображают, что происходит?
очень даже соображают. приехал человек и проявляет к ним интерес. это хорошо, это по-доброму, по-человечески. люди любят, когда к ним проявляют внимание. так и надо.
то же и с инвалидами. только тактично надо. если делать все с тактом и с уважнием - никто не обидится. вовсе это не нажива, т.е. даже если это и заработок - делают же репортажи о жизни звезд, политиков и др. чем они лучше инвалидов? те же люди.
а работать в такой ситуации надо именно так, как Вы и написали - искренне и открыто. по-моему.
- Расскажите о том, как Вы нашли Яшу и Машу.
- Впервые о «Наивном театре» я услышал от знакомого фотографа, пригласившего меня на спектакль. К сожалению, я был занят и не смог прийти, однако попросил коллегу записать для меня координаты. Неделю спустя я позвонил директору психоневрологического интерната и договорился о съемке.
- Это была Ваша первая встреча с людьми, страдающими психическими заболеваниями ( в частности, с «даунами»)?
- Я несколько раз снимал сюжеты о душевнобольных людях, последний раз – в довоенном Ираке, за полгода до американского вторжения.
- Сколько времени Вы провели с ними?
- Три недели.
- Что Вы можете рассказать о времени, проведенном в интернате (общее настроение, атмосфера etc.)?
- Когда я собирался на первую съемку, я думал, что иду к больным. Через три дня работы я поймал себя на том, что разговариваю с артистами, как с детьми. Через неделю я стал думать, что «дауны» – это как инопланетяне.. Я поделился этой мыслью с психологом, который вот уже два года работает с ребятами. Он со мной категорически не согласился: «Сознание человека – это мыльный пузырь, весь внутренний объем – эмоции, и лишь тончайшая внешняя оболочка – разум. Наше отличие от них лишь в толщине этой пленки». Когда я принял решение снимать не театр вообще, а театр через историю о Маше и Яше, я уже был уверен, что психолог прав.
- В конце Вашей статьи Вы говорите о том, что сели в машину и сделали последний кадр снаружи через стекло. Что Вы чувствовали, о чем Вы думали уезжая?
- Ничего специального я не думал. Наверное, каждому человеку знакомо чувство, которое возникает при прощании с хорошими людьми, с которыми провел три недели.
- Вы наблюдали, как игра в самодеятельном театре помогает пациентам интерната?
- Я не видел динамики и не могу судить. Сотрудники интерната говорят о том, что театр – замечательный способ поддерживать пациентов в хорошей психологической и, что не менее важно, физической форме. Я видел лишь то, что ребята, играя, получают удовольствие.
- У Вас установились тесные взаимоотношения с пациентами, в частности, с Яшей и Машей?
- Нет, наверное, трудно говорить о близких отношениях… Естественно, больше внимания я уделял Маше и Яше как главным героям…Мне было интересно с ними общаться, особенно с Машей. Надеюсь, им со мной тоже было интересно.
- Поддерживаете ли Вы сейчас отношения с кем-то из актеров труппы?
- Нет, к сожалению, не поддерживаю. В этом нет принципиальной позиции, просто не хватает времени.
- Как пациенты относились к Вашему присутствию и к тому, что Вы фотографируете?
- Не было проблем с установлением контакта - людям, как правило, нравится, что они кому-то интересны. Трудность, скорее, заключалась в том, чтобы убедить артистов не «помогать» мне.
- В статье Вы пишете о том, что дауны сидят за отдельным длинным столом. Ваша фотография вызывает ассоциации с «Тайной вечерей» Леонардо. Вы думали об этом? Вы обратили на это внимание уже при съемке или при отборе?
- Было бы странно не заметить этого еще при съемке. Чаепитие длилось чуть более двадцати минут (я не засекал времени, но точно знаю, поскольку в кадре есть часы) и я отснял чуть больше трех катушек пленки. Среди сотни кадров есть более динамичные варианты – Маша кормит Яшу, Яша обнимает Машу etc. Выбирая, я остановился на этом, едва ли не самом статичном, кадре, именно потому, что по настроению он, на мой взгляд, ближе всего к фреске Леонардо.
- Намерены ли власти, финансирующие это проект, продолжать финансирование? Это часть программы по работе с инвалидами или разовый эксперимент?
- Насколько я знаю, театру уже два года и пока его существованию ничего не угрожает. Власти не финансируют эту программу, все держится на энтузиазме сотрудников интерната и помощи Городской ассоциации родителей детей – инвалидов. Я знаю, что подобный театр существует еще в Москве. Думаю, что подобное отношение к пациентам в России скорее исключение, чем правило. Тем важнее, чтоб об этом опыте узнали как можно больше людей.
- Что для Вас было самым трудным при работе над проектом?
- Учась в институте, я играл в любительском театре. Наш режиссер говорил, что в искусстве существуют запрещенные приемы. Например, если снять маленький фильм о том, как поезд переезжает собачку, весь зал будет потрясен, но это не будет искусством. Нормальному человеку всегда больно смотреть на душевнобольного. И мне очень хотелось сделать так, чтобы глядя на мои фотографии зритель чувствовал не только обусловленную природой человека жалость к обиженным судьбой. Насколько мне это удалось – судить зрителю.
- Был ли у Вас в процессе работы момент, который Вам особенно запомнился?
- Для меня как для фотографа безусловно самым ярким моментом было собственно чаепитие, поскольку я понимал, что у меня есть шанс снять главную картинку серии и очень боялся, что картинка, как это часто бывает, «рассыплется».
- Как Вы думаете, тот факт, что Ваша фотография была отмечена жюри World Press Photo и была широко опубликована, скажется каким-то образом на жизни пациентов интерната?
- Думаю, что для моих героев существенно большее значение имела публикация истории в Известиях – одной из самых влиятельных российских газет. И мне и в газету люди, желающие узнать поподробнее об этом опыте, писали письма с просьбой помочь наладить контакты.
- Ваши герои знают о том, что фотография победила на World Press Photo и стала известной?
- Нет, они еще не знают. Посылая фотографии на конкурс я самонадеянно пообещал себе, что часть премии, если таковая будет, я отдам в помощь «Наивному театру». Такой у нас был договор с Богом.
Очень, мне кажется, по доброму и деликатно (тема ведь очень сложная ИМХО).
===========================
28-летняя Маша и Яша, которому 55, живут в муниципальном психоневрологическом интернате. Маша и Яша играют в самодеятельном театре, все актеры которого страдают синдромом Дауна.
===========================
Все интерестно рассказано, удачные фотографии. Жалко этих
людей и как-то со смехом. Театр и все этим сказано.