28 сентября 2001 | Документальная фотография
Среда обитания — взрослые. Часть I
Стенли Грин. «Чеченская республика, Республика Ингушетия, 1994-2000». Военные действия на Северном Кавказе принесли много горя жителям этого региона, нарушив привычный уклад жизни и заставив их покинуть свои дома. Сотни тысяч человек были вынуждены спасаться бегством. Только на территории Ингушетии сегодня проживает около 160 000 беженцев. Подавляющее большинство из них - женщины и дети.
Андрей Никольский. «Республика Дагестан, поселок Куруш, 1998». Лезгины, жители небольшого поселка, расположенного на высоте 2700 м над уровнем моря, в зимние месяцы отрезаны от цивилизации. В советское время здесь был только один язык - русский. Сегодня в местной общеобразовательной школе предметы преподаются на родном языке. Однако геополитические изменения на Кавказе с распадом союза повлекли за собой и бытовые неудобства. Проходящая в нескольких километрах граница с Азербайджаном затрудняет передвижения по республике: чтобы попасть к родственникам, живущим в соседней деревне, приходится делать крюк в 80 км.
Андрей Безукладников. «Чукотский автономный округ, бухта Провидения, 1992». Бухту Провидения называют «воротами Арктики». Основными занятиями для жителей чукотского поселка Чаплино по сей день остаются китобойный промысел и разведение пушных зверей. Местные жители не стремятся в большие города. В годы советской власти эскимосы, так же, как малочисленные сегодня эвенки на крайнем Севере и нивхи на Дальнем Востоке были насильственно переселены из привычных временных стоянок в крупные поселки. Их язык и культура подверглись серьезному испытанию. Находясь на «попечении государства», малые народы, лишенные традиционных способов прокормить себя и свои семьи, становились жертвами алкоголизма, нередко нарушали закон. С приходом нового времени возвращение к основам стало для многих единственным спасением.
Сергей Ильницкий. «Кемеровская обл., Ленинск-Кузнецк, 2000-2001
Воспитательная колония для несовершеннолетних». В Ленинск-Кузнецкой колонии содержится около 800 мальчиков от 14 до 18 лет, осужденных за преступления различной тяжести. Здесь они учатся и получают профессии, при этом в первом классе можно встретить учеников 14-16 лет. Жизнь этих детей не так трагична, как принято ее показывать. Детство не может быть плохим. Даже находясь в трудной ситуации, ребенок не воспринимает ее как безысходную, он просто живет в ней по-другому, не так, как все.
Воспитательная колония для несовершеннолетних». В Ленинск-Кузнецкой колонии содержится около 800 мальчиков от 14 до 18 лет, осужденных за преступления различной тяжести. Здесь они учатся и получают профессии, при этом в первом классе можно встретить учеников 14-16 лет. Жизнь этих детей не так трагична, как принято ее показывать. Детство не может быть плохим. Даже находясь в трудной ситуации, ребенок не воспринимает ее как безысходную, он просто живет в ней по-другому, не так, как все.
Сергей Максимишин. «Санкт-Петербург, 2000, Беспризорники». «Беспризорники не допускают в свою среду взрослых. Живут колониями, кочуя с чердака на чердак, зимой перебираясь в подвалы. Чердаки и подвалы домов в центральной части Санкт-Петербурга становятся прибежищем огромного количества таких колоний. Обычно в группе 5-10 детей от 10 до 17 лет. Мало кто из них умеет читать, зато почти все знакомы с персонажами компьютерных игр – аренда на ночь одного компьютера в клубе вполне им по средствам. Они смотрят мультфильмы в витринах магазинов телевизоров. Они собирают бутылки, воруют, попрошайничают, а на вырученные деньги покупают клей, дыша парами которого разрушают мозг. У них своя мораль и свои законы, свой суд и своя расправа. Они много путешествуют и немного видят. Они неагрессивны и подозрительны. Они любят мороженое и кока-колу. Каждого из них я спрашивал о том, что дальше. Они не знают ответа, потому что не думают о будущем. Они не верят в то, что у них есть будущее.» (C. Максимишин)
Горячие клавиши:
← Предыдущее фото
→ Следующее фото
Или крутите колесо мыши