Где я? Кто я? Куда я иду?

С Николаем я прошел много дорог. Однажды, уже устав от наших странствий, мы свернули с дороги, чтобы вернуться обратно в Киров и оттуда — в Москву. Мы пришли на автобусную остановку и, посмотрев направо и налево, не увидели ничего, чтобы указывало, в каком направлении нам следует двигаться. Дорога исчезала вдали, в какую бы сторону мы не смотрели. Через несколько минут вдали показался силуэт человека, освещенного резким светом полуденного солнца. Он медленно подошел к нам, так как кроме нас никого рядом не было, и пьяным голосом спросил: «Где я?», — а потом, после долгой паузы продолжил: «Кто я?», — и, наконец: «Куда я иду?». Для нас с Николаем это стало своего рода трагической шуткой, с тех пор часто цитируемой в компании. Кажется, что эти вопросы Россия задает сама себе вот уже около пятнадцати лет – с тех пор как распался Союз.

После смерти Николая я задавал те же вопросы, обращаясь к нему и его жизни. Где он был? Николай был человеком, принадлежавшим двум разным мирам — восточному и западному. Подобно древним титанам он одной ногой был на своей родине — в России, а другой – в Англии, стране, которая стала его второй родиной. И везде он чувствовал себя как дома. И это он определял место, где ему быть, а не наоборот.

Кто он был? Человек-медведь, широкий в плечах, неповоротливый и массивный как грузовое судно, если ему хотелось. Но Николай всегда выбирал правильный курс. Никогда ни одного резкого слова, всегда улыбался, поднимая приветственно руки, одной рукой как будто дирижируя праздником, и держа бутерброд с колбасой и сыром в другой руке..

Куда он шел? Вместе с Джульетой родил прекрасных детей. В них — его отражение, и они будут расти, и станут взрослыми, и будут напоминать нам, знавшим его живым и сидящим сегодня здесь, о нем — о человеке и друге, ушедшем от нас слишком рано. И у них родятся дети, и часть его передастся им, и всем последующим поколениям.

Я восхищался им и любил его.

Джейсон Эшкенази ***

Коля был прекрасным мужем, братом, сыном и отцом. Но фотография была его жизнью. Он блестяще закончил МГИМО факультет международных экономических отношений), но превосходная карьера дипломата не прельщала его. Николай понимал, что с его повстанческим творческим духом невозможно оставаться в Советском Союзе. Шанс подвернулся во время двухгодичной военной службы офицером-переводчиком в Афганистане. Он попытался бежать на сторону американцев. Побег закончился провалом. За ним последовало психиатрическое лечение. Несколько лет спустя, работая переводчиком с персидского в Москве, Николай повстречал одного фотографа, сказавшего ему будто бы «фотографирование подобно рисованию красками». И Николай, прирожденный художник, никогда не умевщий рисовать, нашел занятие, о котором так долго мечтал. В 28 лет он со страстным наслаждением обретает дело жизни! В ту же пору мы познакомились, полюбили друг друга и поженились в Москве.

В 1987, шесть лет спустя, в год рождения нашего первенца, уже состоявшийся фотограф, Николай наконец-то пересек российскую границу и переехал в Англию. Но судьба не давала ему подолгу засиживаться в одном доме, на одной работе или в одной стране. Он начал путешествовать, пересекая все больше и больше границ, и с растущим удовольствием, открывая самые отдаленные уголки мира в компании единственного компаньона — фотокамеры. Словно мотылек, летящий на огонь, он стремился в самые горячие и опасные точки. Но всегда оставался скромным человеком не интересующимся ни деньгами, ни славой. Лишь фотографией...

Джульетта Батлер