В начале января этого года возвращался я в Нью-Йорк каким-то немыслимым для себя образом — из Москвы на поезде в Харьков и после в Киев. До этого за океаном провел без перерыва два года. Соскучился. Хотел повидаться со всеми. В Москве купил роман своего товарища Михаила Евстафьева под названием «В двух шагах от рая». Об Афганистане. Михаил захватил два последних года войны. Надо сказать, что читать книгу эту в рукописи я уже начинал несколько лет назад. Но тогда то ли времени не было, то ли что-то еще помешало. В подобных случаях обычно ссылаются на дела. Отговорки все это. Как бы там ни было, до конца романа, признаюсь к стыду своему, я не дошел. В этот раз все было иначе. Книга была начата, как только поезд тронулся с Курского вокзала в сторону Украины. Ее последняя страница дочитана уже перед самым выходом на перрон вокзала в Харькове…
Выходит так, что знакомы мы с Михаилом Евстафьевым уже более десяти лет. В первой половине 1997 года я брал у него интервью для материала о конкурсе World Press Photo, в котором он принимал участие в качестве члена жюри. Я тогда начинал фотографический журнал. Михаил работал в московском бюро агентства Reuters. Тогда же началось знакомство с его фотографическим творчеством. Мы позже сделали ряд публикаций. Одна из них была Кубе, другая о старообрядцах. Была также публикация фотографий, созданных Михаилом в лондонский период его творчества.
Шло время. Мы встречались не раз. Хоть бывало это и нечасто, но всегда, как водится у друзей, — ужин и разговоры допоздна. Даже когда после Москвы Михаил не один год работал в Лондоне, затем в Вашингтоне, и меня носило по миру, мы обязательно находили свободное время. Встречались дома в Москве или где-нибудь в кафе на Большой Дмитровке, в Подмосковье, в Вороново. С ним и с общими друзьями. Между встречами обменивались телефонными звонками, списывались по электронной почте — впрочем, все, как у всех, кто не сидит сегодня на одном месте.
С 2003 года Михаил работает в Вене. Я с 2004-го — в Нью-Йорке. В жизни каждого из нас за эти десять лет с той первой встречи много чего произошло. Много чего изменилось. Но связи друг с другом мы не теряли никогда…
Знакомые с Михаилом Евстафьевым по его фотографическому творчеству не знают того, вероятно, что он в свободное время также занимается живописью. Мне об этом стало известно в жарком августе 2001 года, в Вашингтоне, где я был у его семьи в гостях. Вечер тогда удался. Начался он с того, что я потерялся в Вашингтоне, когда перепутал улицы. В названиях некоторых из них там, как и в Нью-Йорке, стоят слова «восток» или «запад». Михаил два часа ждал меня в одной части города, я же, по неведению, уехал в другую. Ужин был преотличнейший! Мы разговаривали, смеялись, слушали музыку. Мы выпивали клюквенную настойку. Смотрели фотографии. Рядом ходил огромный полосатый кот Фидель. Через какое-то время Михаил упомянул про картины.
Мы спустились в «бейсмент» его дома. Картины там были повсюду: что-то аккуратно расположено на стенах, что-то на полу. Переплетение линий, графичность работ произвели тогда на меня то впечатление, какое бывает, когда открываешь для себя нечто неожиданное. Есть люди, подолгу переживающие эмоциональные потрясения и выходящие из состояния безостановочного прокручивания событий не сразу. Да что там, большинство из нас относится к таковым. Я находился под впечатлением. Возвращаясь следующим утром самолетом в Нью-Йорк, понимал, что к фотографиям и литературе, добавилась еще одна составляющая творческой самобытности моего товарища, Михаила Евстафьева.
А в 2006-ом по почте пришел конверт из Вены. В нем цветной каталог работ первой персональной живописной выставки Михаила — «Somewhere Else» («Где-то еще»). Стало быть, его картины начали жить своей жизнью. Они начали находить своего зрителя. Как ранее это произошло уже с его фотографией…
Передо мной компакт-диск. На нем от руки черным маркером написано «I Am Cuba. M. Evstafiev, 1998-2005». Куба — цикл, над которым Михаил работает не один год. В надежде когда-нибудь издать отдельную книгу. Более двух сотен работ. Мы публикуем тридцать три. С какими-то из фотографий многие из вас уже знакомы. Но большую часть из них вы увидите впервые. А литература и живопись, спросите? А литература и живопись, она — как связующее звено в повествовании. О жизни. Где-то еще. Потому что, как говорит Михаил Евстафьев: «Линии должны переплетаться, устремляясь в бесконечность».
Дмитрий Киян
Перекрестки времени
Человеческие сердца сотканы из чувств. Поэтам легче: они умеют придумывать определения этим чувствам, тем самым облачая их в одежды и выпуская в мир.
Выдающийся кубинский поэт и мыслитель 19-го века Хосе Марти однажды написал: «Стихотворение должно походить на блестящую саблю, что оставляет у окружающих воспоминания о воине, следующим в небеса; когда он вынимает свою саблю из ножен под лучами солнца, она преломляется в крылья…»
Для фотографа же слов не существует. Для фотографа вполне естественным является состояние молчания и наблюдения, выжидания момента.
Цель очевидна — ухватить изначальную прелесть момента, простоту и неповторимость мига, в который произошло пересечение векторов человеческих жизней, когда нити судеб на мгновение перекрестились.
Кубинская действительность такова, что никаких слов порой недостаточно, чтобы отобразить ее. И будоражащие душу звуки, проникающие внутрь с каждым вздохом, невозможно ни воспроизвести ни повторить. И цвета настолько уникальны, что их — не передать.
К тому же цвет связан с вечными капризами, он требует конкретных временных рамок, иначе об изысканности и речи быть не может. Ч/б же позволяет работать круглосуточно.
Художник всегда обязан искать собственные метафоры и средства для передачи пережитого, увиденного. Именно поэтому, снимая кубинскую действительность, я намеренно освобождаюсь от ярких красок, и сосредотачиваюсь на черно-белом кадре: в нем больше графики, больше ясности, все более честно и емко…
Редко приходится встречать в людях столько естественной красоты и невинности. Редко оказываешься окруженным таким количеством ненадуманных улыбок. Такое впечатление, что души прямо-таки раскрываются. Словно тюльпаны, словно крылья бабочки. Рисунок на каждом крыле — бесподобный. Каждый человеческий жест, каждый взгляд, каждое движение — само совершенство…
На Кубе я часто мысленно возвращаюсь к отправной точке — кинематографической поэме Михаила Калатозова «Я — Куба», к шедевру черно-белого кино, созданному еще в 1964 году. Мой фотопроект, или, если хотите, фотоэссе под таким же названием — это путешествие по острову в конце 20-го — начале 21-го веков, путешествие в поисках образа жизни, который ускользает с каждым днем, в поисках уникального духа целой нации, духа, которому, возможно, не дано будет повториться в человеческой истории.
Для меня это еще путешествие во времени. Своего рода возврат в те годы, когда страна моя называлась Советским Союзом. К тем дням, когда нас окружали коммунистические лозунги, дефицит во всем, очереди, политические ограничения; и вместе с тем жила в нас та ныне ушедшая навсегда «уверенность в завтрашнем дне», жили надежды на будущее. И еще: порой глядя на кубинцев, вспоминаешь, пусть часто и надуманное, чувство единства. Помните, из далекого детства: «Один за всех и все за одного»? Романтика ХХ века… от которой скоро ничего не останется, одни воспоминания. Мы-то давно уж подробились, и их ждет нечто схожее: каждый будет сам за себя. Каждый уже сам за себя…
Но пока еще на Кубе… по-прежнему некуда и незачем спешить. День начинается размеренно и естественно, однако временами, равно оживший фонтан, выплескивается на вас завораживающая музыка, зовущая танцевать, двигаться, жить страстью. Машины, дома, то, как люди двигаются, говорят и мыслят — во всем налет старомодно-трогательной, забытой жизни середины прошлого века…
Пытаюсь быть своим среди них — ведь совсем недавно в одном соцлагере жили — не выходит. Меж нами давно образовалась пропасть. Одежда на мне иная, и доллары в кармане, и возможность вот так запросто собрать чемоданы, подняться по трапу самолета и улететь — вот в чем мы разнимся. Иногда, гуляя по Гаване, я ощущаю себя интуристом на улицах Москвы в году эдак 75-ом. И это рождает во мне грусть, я чувствую в чем-то свою вину…
Нигде на Земле жизнь не стоит на месте, сколько бы не рассуждали, что Куба, мол, отстала от мира. Куба движется вперед, только темпы у нее свои. И перемены не за горами. Правда, какими именно они будут и как поломают то, что сложилось за последние десятилетия, никому неведомо. Мы-то ведь знаем, как это бывает, на своей шкуре испытали. Пока же эти перемены не свершились, в мечтах у меня отобразить в фотографических образах жизнь, какой застал я на Кубе на стыке веков: без прикрас, со всеми трудностями и радостями, жизнь простую и милую.
Фотография, по своей сути, это перекресток времени. Если научиться слушать время — секунды, часы, недели, — если уметь дожидаться, если рассчитать вперед, и если повезет, все сойдется в одной точке пространства — разные судьбы, разные события.
Фотография — отражение вашего видения мира. Она в состоянии рассказать лишь о том, что вы как фотограф, как человек, готовы увидеть и понять.
Хосе Марти однажды написал: «Никто не может быть более совершенным, чем солнце. Солнце горит тем же светом, что и греет. На солнце есть пятна. Неблагодарные рассуждают только о пятнах. Благодарные говорят о свете…»
Михаил Евстафьев
Начиная с 1998 года, совершил четыре поездки на Кубу.
Ссылка на сайт Михаила Евстафьева - www.evstafiev.com
