Если вспомнишь когда обо мне
И захочешь взглянуть на меня,
Посмотри: на другой стороне
Я буквально смотрю на тебя...
Пока жива и подвижна сама память, пока она не окаменела, нет шанса остановить поток воспоминаний и ухватить замершие во времени образы. Лики ушедшего — ушедших юностей, прошедших и забытых жизней — не застывают никогда. Отдаляясь от настоящего, образы прошлого, образы целых поколений семьи, многократно возрождаемые нашими воспоминаниями, безустанно меняются. Некоторые их черты стираются, другие же всплывают на поверхность. Снова и снова, обращаясь к своей и чужой памяти, мы вынуждены дописывать семейную историю и подправлять портреты собственных родственников. Прежние представления о них распадаются и множатся, обрекая нас на круговорот припоминаний. Даже приобретенный с возрастом опыт анализа воспоминаний не позволяет достичь ни абсолютной четкости семейной и личной памяти, ни в то же время непроницаемого мрака беспамятства.
