По одной из версий, название «Курилы» произошло от айнского — Курумиси — «людская земля», однако людям здесь выживать тяжело — регулярные извержения вулканов, цунами и неприветливый климат.

Последние сто лет острова в основном осваивались военными соседних стран. В зависимости от политической обстановки, поселения то приходили в запустение, то возрождались. После распада СССР наступает период упадка. Следы пребывания человека постепенно стирает природа. Хозяевами снова становятся звери и растения.

Ступая на острые камни Курильской гряды, попадаешь в мир холодных туманов и глубокой тишины. Тишины длиной в тридцать лет.

Владимир Жерновенков

Туман забвения: пейзажи покинутых Курил

В фотографической серии Владимира Жерновенкова «30 лет тишины» природа и следы человеческого присутствия на Курильских островах ведут непрерывный диалог. Автор, работавший волонтером в составе биологической экспедиции, создает повествование, где суровые пейзажи соседствуют с руинами советского прошлого, а дикая природа постепенно поглощает следы цивилизации.

В центре серии — накренившийся корабль в воде. Диагональная композиция мачт усиливает драматизм сцены, а туманные горы на заднем плане формируют природный контекст. Особую выразительность кадру придает контраст между жесткими геометрическими формами корабля и мягкими очертаниями гор в тумане. Световое решение с пасмурным небом создает ровное освещение, позволяющее передать богатство фактур и нюансов состояния воды и металла.

Остов детских качелей становится символом утраченного присутствия человека. Эта деталь повседневной жизни в центре кадра, окруженная цветущим разнотравьем, создаёт эмоциональный резонанс. Горизонтальное построение композиции с низкой линией горизонта подчеркивает пустоту пространства. Полутона неба усиливают ощущение заброшенности. Качели среди дикой природы воплощают прерванную историю этих мест.

Поглощение человеческой архитектуры природой раскрывается в снимке заброшенного здания в зарослях белокопытника. Листья растения на переднем плане контрастируют с геометрией постройки. Растительность, занимающая почти половину кадра, показывает неотвратимое наступление природы. Проработка текстур — от мягких растительных форм до жёсткой структуры здания — демонстрирует мастерство автора. Рассеянный свет пасмурного дня раскрывает богатство тональных градаций.

Черно-белая эстетика серии подчеркивает вневременной характер изображений. Туман, присутствующий почти в каждом кадре, размывает границы между прошлым и настоящим, природным и рукотворным. В световоздушной перспективе градации серого создают глубину и таинственность пространства.

В серии природа торжествует над человеческими амбициями. Горные пейзажи противостоят ржавеющим кораблям и руинам. В кадрах с судном «Sungach» чайки, заселившие корабельные конструкции, становятся новыми хозяевами территории.

В своих снимках фотограф соединяет разные временные пласты: древние скалы соседствуют с советскими постройками и современными следами человека. Редкие фигуры людей намеренно уменьшены на фоне природных масштабов, подчеркивая хрупкость человека перед лицом стихий.

Техническое мастерство автора проявляется в выборе экспозиции для разных задач. В морских пейзажах он точно передает состояние воды: от зеркальной глади до живой ряби. В архитектурных кадрах использует рассеянный свет для проявления деталей в светах и тенях. Выверенные композиции с природными линиями придают снимкам монументальность.

Работа с тоном заслуживает особого внимания. Каждый кадр содержит полный диапазон от глубокого черного до чистого белого, с акцентом на богатстве серых полутонов. Это передает атмосферу туманного морского климата Курил и создает единое настроение серии.

Работа входит в традицию документальной фотографии заброшенных территорий постсоветского пространства, но не ограничивается фиксацией упадка. Автор размышляет о циклах человеческого присутствия и устойчивости природных систем.

Через серию «30 лет тишины» Владимир Жерновенков исследует отношения человека и природы, память места, изменение рукотворного под действием стихий. В образах брошенных кораблей, качелей и зданий он показывает хрупкость человеческих амбиций и переосмысляет понятие прогресса в масштабе геологического времени.

Андрей Безукладников