Этот проект посвящен Северу и нашему восприятию этого сурового края. Я сама родилась на Аляске и знаю, как порой трудно себе представить, что на земле «снега и льдов» кипит жизнь. Я знаю, как легко поддаться стереотипу, что Север — это негостеприимный сумрачный край лагерей и первобытных народов. Надеюсь, моя работа расскажет о том разнообразии жизни и культур Севера, которое меня окружало с детства.

Ненцы потрясающе чувствуют и знают свою землю и живут на ней по-настоящему полной жизнью, благодаря тяжелому труду, невероятной способности к выживанию, взаимовыручке, настойчивости, терпению и неразрывной связи со своей землей.

Название «Земля второго солнца» пришло мне в голову в один зимний день, когда мы собирались перевозить наш лагерь на новую стоянку, и заснеженный ландшафт был окутан полярной мглой. Когда я спросила оленевода, как он умудряется в темноте найти дорогу в тундре, он ответил: «У нас здесь есть второе солнце». А другой добавил: «Зимой здесь никогда не бывает темно». Когда я окинула с непривычки напряженным взглядом абсолютно мрачный, лишенный каких-либо намеков на солнечный свет и как будто замерший зимний пейзаж, они улыбнулись, зная, что я подумала о солнце, известном во всех других частях света — о желтом шаре, несущем тепло и свет. Между тем оленеводы прекрасно видят и не боятся передвигаться и при свете другого шара — луны, высвечивающей со всей ясностью мельчайшие подробности бескрайнего ландшафта. Яркий чистый снег тундры там, где нет ни домов, ни деревьев, работает как огромный отражатель. Свет луны, звезд и покрытых снегом бескрайних просторов это и есть то самое «второе солнце» оленеводов — уникальный свет из другого мира, мира Арктики.

***

На первый взгляд непосвященного человека тундра сибирского полуострова Ямал к северу от того места, где река Обь достигает Арктического побережья, кажется безжизненной, беспощадной, голой и отрезанной от остального мира. Тем не менее, это море бесконечной тундры — родина народа оленеводов — ненцев. Эта небольшая группа северян чудесным образом сохранила свой уникальный образ жизни, несмотря на годы сталинских репрессий и агрессию современного мира.

Экстремальный климат Ямала защищал ненцев от опасностей внешнего мира на протяжении многих веков. Они ни в чем не нуждаются, живя в малонаселенной Полуночной земле, как когда-то называли Арктику русские путешественники. Они идут за северными оленями, мигрируя вслед за животными, и почти не пользуются благами цивилизации. Русские чайные кружки, женские платки, старый радиоприемник или пара очков — вот и все, что может подсказать вам, в каком веке они живут.

Внешний мир серьезно угрожал ненцам уже в начале ХХ века, когда после кровавой гражданской войны к власти пришли большевики. Радикальные революционные реформы добрались и до «Полуночной земли» Ямала. В 30-х годах, когда почти милитаризированная и безжалостная коллективизация разрушала жизнь даже в самых отдаленных уголках огромной Советской империи, оленей экспроприировали во имя прогресса. Многие ненцы восставали против отлова оленей Красной Армией, лишающего их средств к существованию. «Зажиточных» оленеводов, владевших большими стадами оленей, публично судили и наказывали как «врагов народа». Кроме того, Советы решили ликвидировать безграмотность среди жителей тундры, и на Ямал были отправлены преподаватели для обучения взрослых русскому языку и коммунизму, а ненецкие жилища, крытые шкурами оленей, превратили в школы. Зачастую детей насильно забирали у родителей, пытавшихся их спрятать, и отправляли в школы-интернаты за тысячи километров от родного дома. Ненцев собирали в трудовые бригады, которые должны были работать по старым семейным принципам, кочуя по уже известным родовым маршрутам. Но, несмотря на жесткий государственный контроль, им удалось сохранить свои традиции и язык и устоять перед напором пропаганды, агитирующей за переселение в деревни и города. Даже став гражданами великой страны, превратившись в оплачиваемых работников и членов компартии, выполняя план по поставкам животных на государственные бойни, они все равно сохранили образ жизни в тундре.

В течение последних 10 лет, после скоропостижного падения Советского Союза, ненцы пережили еще одну бурю, оставившую их без средств к существованию. Но наступивший хаос позволил им взять на себя инициативу и даже дал им некоторую свободу. Пережив советскую власть, ненцы адаптируются к новой ситуации, при этом, не меняя своего традиционного образа жизни. «Для нас олени — наше богатство. Без них мы — ничто. Мы просто не сможем выжить», — говорит Сергей Серотетта, начальник 8-й бригады оленеводов. Большие трудолюбивые семьи, владеющие многочисленными стадами, в шутку называют «миллионерами тундры». Весной они, работая сообща, перемещаются с огромными стадами на север через весь полуостров, чтобы летом олени могли набрать вес, питаясь лишайниками и травами тундры. В северной части тундры, где меньше всего хищников, олени выводят потомство. Так они подходят к самому краю полуострова, к арктическому побережью («Ямал — это место, где кончается земля»), затем поворачивают назад, направляя стада на зимовку в южные, защищенные районы тайги. Такое путешествие длиной в 500 миль им приходится совершать каждый год.

Во время миграции ненцы живут в чумах — жилищах, сделанных из дюжин оленьих шкур, сшитых между собой. Эти мобильные дома могут быть собраны и установлены менее чем за час. Когда настает время переезжать на новую стоянку, чум быстро разбирается и упаковывается в нарты. Эти устойчивые деревянные сани, вырезанные вручную и собранные без единого гвоздя или металлических стяжек, выдерживают до 150 кг запасов. Женщины отвечают за организацию караванов, направляя упряжки оленей, везущие в нартах семейное жилище, еду и пожитки к месту следующей стоянки. Обычно караван состоит из 8 нарт. Олени, везущие упряжки, тянут до 1200 кг веса через реки, холмы и болота, несмотря на пургу, дождь или палящее солнце. Женщины сажают детей рядом с собой в ведущие нарты и, накрывшись шалью, кормят младенцев грудью во время остановок. К тому моменту как ненецким детям исполняется год от роду, они уже успевают проехать расстояние в тысячи миль, преодолев переправы через реки и пережив бури — это путешествие им предстоит совершать снова и снова каждый год на протяжении всей жизни.

Северные олени для ненцев это их средство передвижения, одежда и крыша над головой. Ненецкие дети, рожденные в тундре, укутываются в оленьи меха, едва успев появиться на свет. Наполовину ручные наполовину дикие животные дают людям мясо, которое те обычно едят свежим и даже сырым. Теплая кровь только что убитого оленя пьется кружками прямо рядом с тушей животного. «Для нас это все равно, что молоко, только красное», — говорят они. Кровь дает им жизненно важный запас витаминов и питательных веществ в отсутствие фруктов и овощей.

Но уникальный образ жизни ненцев находится под угрозой. Так, в прошлом десятилетии были потрачены огромные силы и средства на прокладку дороги через Ямал для того, чтобы открыть, наконец, кладовую, где спрятано главное сокровище полуострова — природный газ, который должен пойти на экспорт по проложенным в тундре трубопроводам. Индустриализация уже нанесла непоправимый урон оленьим пастбищам и ритуальным захоронениям ненецких семей. Река Обь уже загрязнена, а технический мусор, оставшийся от пробных скважин, ранит копыта оленей, что обычно заканчивается смертельной инфекцией. Северная тундра — это очень хрупкая экосистема, где след от автомобильных шин или брошенная консервная банка остаются на десятилетия. Сегодня земля Ямала покрыта заржавелой техникой и негодным газодобывающим оборудованием.

Если в результате пострадает природа Ямала, последствия для ненцев будут разрушительными. Люди Ямала обязаны своей жизнью стадам северных оленей, исчезновение которых приведет к нищете весь народ. Ненцы зависят от животных во всем. Олени — это их транспорт, питание, крыша над головой и одежда. Люди преклоняются перед ними, восхваляя своих благодетелей и гордясь своей самобытностью. Погоня за богатствами тундры и энергия коммерческих начинаний новой России могут с легкостью разрушить вековой баланс между человеком и северным оленем на этой земле Севера — земле второго солнца.