tygny-ryadno

Размещаю здесь вступительную статью к моему проекту "Иерусалимский синдром" Писателя, поэта, драматурга, публициста Татьяны Щербины.(чтобы снять какие-то вопросы при обсуждении серии на нонстопе.)

Иерусалимским синдромом называют специфический психоз, возникающий в Святом городе: путешественники начинают чувствовать себя Христом, Девой Марией, пророками и мессиями. Психов и злыдней госпитализируют, а в остальных случаях синдром естествен и неизбежен, поскольку Иерусалим – не просто город, а исток трех религий и всех мировых событий, начиная со дня отсчета н.э.

Александр Тягны-Рядно синдрома не избежал: он чувствует себя спутником, который вращается по орбите города над крышами и куполами, залетает в Храм Гроба Господня, выныривает на улицу, заглядывая в лица прохожих, изучая пластику и ритм молитвы у Стены плача. Его фотопленка запечатлевает воображаемый им Старый город. В действительности он другой: поделенный на четыре квартала: еврейский, христианский, армянский, арабский - в чужой квартал соваться нежелательно. Каждый громкий звук вызывает паузу тишины – все прислушиваются, не взрыв ли. На Храмовую гору (место разрушенной еврейской святыни), называемую у мусульман по-своему, поскольку оттуда возносился в небо на коне Мухаммед, пропускают не всех и не всегда. Там – мечеть Омара, именуемая израильскими путеводителями «Купол на скалой», туристы ошибочно окрестили ее мечетью Аль-Акса, которая внизу, неподалеку от Храма Воскресения (внутри которого находится Гроб Господень – это храм в храме), там крестоносцы вырезали тысячи мусульман, а теперь в христианском квартале – арабы-христиане, в арабском – мусульмане. Жители большого Иерусалима боятся заходить в Старый город: узкие улочки, многоуровневые дома, за всю историю здесь пролились реки, моря, океаны крови. И ничто не предвещает мира, потому чаще всего произносится слово «шолом», в переводе с иврита «мир» - как заклинание, здесь это приветствие.

У Тягны-Рядно мир будто уже наступил. Святыни просвечивают сквозь друг друга, выстраиваются в одну линию – под небом, а внизу различаемые по одеждам – черные шляпы, хиджабы, военная форма, джинсы и футболки – все движутся будто в общем танце, по Via Dolorosa – это ныне арабский рынок, но каждый торговец рад показать туристу «станции» (остановки Иисуса по пути на Голгофу). Иерусалим – гора-шар, в лавках можно купить шарик с нанесенным на него узором библейского города. Это традиционный символ Иерусалима, по его орбите и летал Тягны-Рядно. Заглянул в коптский монастырь, (копты – это потомки фараонов, их остались считанные единицы, Египет был завоеван арабами, так что тамошнее население к древним египтянам отношения не имеет). На соседней Масличной горе – Гефсиманский сад, оливковые деревья, которым больше двух тысячелетий, они будто даже излучают мудрость. Слова в Иерусалиме – это оружие, яд, они разделяют и убивают, а картинки, напротив, открывают волшебные свойства этого места. Рядком стоят четыре Пупа Земли – каждая христианская церковь отметила центр мира своим постаментом.

Священная для иудеев - Котель, западная стена разрушенного Храма, утыкана записками: очень много просьб к Всевышнему. Священный для каждого мусульманина - Золотой купол над скалой, с которой Мухаммед вознесся в небо виден отовсюду.

На фотографиях царство любви и гармонии, хотя, возможно, фотограф выдает желаемое за действительное, но очень хочется, чтобы это стало реальностью.