Андрей Гринин

меня забавляют фильмы, в которых показывают художников и фотографов: в первых герои не умеют держать кисть (карандаш, уголь, муштабель etc; ни разу не видел в кино мастихина), во вторых - фотоаппарат (чуть ли не единственное исключение Blow Up)
есть еще несколько забавных обстоятельств, характеризующих отношения между этими тремя сферами запечатления визуального:
кино появилось когда из фотографии уже ушли те, кто умел держать кисть (в массе; Альфонс Муха, классик в обеих сферах, в фотографии был в полном смысле слова дилетантом: уважающий себя фотограф никогда не стал бы сушить негативы у печки)
сколько я могу припомнить ни один из крупных режиссеров, имевших опыт художества, не делал фильмов про художников (исключение Тарковский, но единственный собственно художественный жест Андрея Рублева - размазанная по стенке глина)
...
фотография конечно искусство — вернее может им быть, но тому, кто орудует не кистями и палитрой, а фотоаппаратом, думать об этом вредно
приходить в фотографию с целью стать художником — вообще убийственно
любители порассуждать о художественности фотографии как правило очень плохо знают искусство и то, как оно делается
творчески состоятельные фотографы редко настаивают на том, что фотография искусство
несколько лет назад меня восхитило интервью с Вадимом Гиппенрейтером ("Фотомагазин"), начавшееся с заявления "о чем мы будем говорить? - фотография не искусство!", и далее не содержащее ни одного высказывания в духе "я художник", зато много любовных подробностей о ремесле

сделать фотографию искусством может только тот, кто пришел в нее уже будучи художником — если понимать художника не просто как профессию, а как совершенно определенный тип взаимоотношений с миром, с реальностью

к этим тонким и толстым различиям стоит приглядеться иначе, нежели просто подразумевая автоматическую скоропись света вместо громоздкого, трудемкого, растянутого во времени процесса создания картины художником
перемена орудия столь кардинально меняет отношение между объектом и создателем картинки, что, вопреки устоявшимся представлениям о картинках и их создателях, делает очевидно бессмысленным прямое сопоставление этих двух фигур - художника и фотографа

прежде всего меняется ощущение дистанции - того пространства, которое для второго из разделяющего два физических тела пустого, незначимого, индифферентного промежутка нечувствительно превращается в активную зону
так или иначе определяющую все параметры картинки
ее собственную форму (рамку) заодно со всеми привходящими: пятнами-массами, их очертаниями (рисунком) и динамикой взаимосвязей

что есть объект для художника, и что есть объект для фотографа?
для первого это картина: образ заведомо нереального пространства — даже если он работает с натурой
для второго — кадр, вырез реального пространства
теоретики типо Лапина совершенно этого не разумеют, а ведь это базис: пресловутая "художественность" фотографии топит ее самое на корню, если автор, не чуя этого различия, носится со своими "идеями" и "замыслами"

что мы видим, когда не смотрим (в видоискатель)?
пространство окруженное зыбкой периферией внеинтенционального — того, на что мы не смотрим, но что определяет масштаб и, следом, дистанцию между субъектом и тем, что вот-вот станет объектом
назовем это размытое пространство кластером
в фотографии, где в картинку конвертируется самое объект, этот боке-кластер превращается в очень жесткий параметр - момент срабатывания затвора вбивает позицию фотографа (и зрителя!) как кол в землю
при том, что и дистанция, и масштаб собственно кадра оказываются директивно подчинены чисто оптическим параметрам объектива - этого отделившегося от мозга третьего глаза

фотограф - раб несобственной оптики

для художника промежуток между ним и объектом-картиной вовсе лишен "кластерной" привязки; для него пространства вне холста вообще не существует
для него нет иной оптики, кроме собственной

ни один из известных мне умников от фотографии ни сказал об этом ни слова, а ведь это и есть "решающее мгновение" фотографии