Хулиганствующий элементъ

Давным-давно, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил да был один старый дед по фамилии Иванов. Когда пришло ему время умирать, созвал тот дед трёх своих сыновей, да говорит: "Не накопил я, сыны мои, за жизнь никакого богатства, почти нечего мне вам оставить, кроме моего небольшого сбережения, что припрятано от старухи под луковой шелухой на печке. Купите себе, сыны мои, чего хотите на те деньги, а мне пора к праотцам". Сказал он эти слова, и испустил дух. Попечалились парни этой неприятной новости, да ринулись наперегонки к той заначке, а затем в город на ярмарку.

Долго бродили братья по ярмарке, заглядывая во все лавки, пока не зашли в "Хвотографию". Решил старший, самый умный брат, сделать себе имя, да такое, что прославит его на всю округу, и купил себе фотоаппарат Лейку. Средний брат, обычного ума, решил заняться зарабатыванием денег, стать профессионалом, и тоже купил себе фотоаппарат, но чуть похуже, Поляроид. Младший же самый - умом не вышедший, посмотрел на братьев, посчитал деньжата, да купил на остаток самый простенький фотоаппарат, Смену 8М, да ещё на леденцового петушка деньги остались.

Стал старший брат имя своё в искусстве старательно создавать, начал людей фотографировать, да всё старался пробраться-то поближе к значимым людям. То в лавке барышню схвотографирует, да принесёт чудесные фотографии, такие, что барышня не может взгляд оторвать, то невзначай купца красиво снимет, что тот потом за рубежом его имя расхваливает, то к городовому со взяткою, так чтобы тот его полицмейстеру порекомендовал. Стал старший брат все светские рауты посещать, разговоры с важными чинами разговаривать. И вот уже открылась персональная экспозиция фотографа Иванова в Деревенской Избе Хвотографии, затем в городской галерее уголок отвели, потихоньку-помаленьку завертелась и пошла слава о фотографе Иванове по городу гулять, затем, перевалила через лес и поле, перекинулась слава та на соседний городишко, потом на другой, третий, да так и до Златоглавой докатилась. А старшему брату всё мало - он зарубеж уже едет, на персональные свои выставки, сначала в Гонолулу, а там уж и до Гондураса рукой подать, всемирной известности захотелось ему, понимаете ли.

Средний брат в то время ремеслом занимался, капитал зарабатывал. Поначалу предлагал он прогуливающимся по набережной дамам сфотографироваться на карточку, через полгода на вырученные денежки приобрёл штатив, студийный свет, снял помещение и открыл свою собственную хвотографическую лавку "Иванофф Хватографи". Народ стал всё чаще захаживать, сначала по одному, на докамент хвотографироваться, потом целыми семьями, для фотографии в рамку на стену; дела потихоньку-помаленьку пошли в гору, так, что ещё через несколько месяцев нанял средний брат себе помощников, чтобы в лавке трудились, и бухгалтера, что целыми днями в отдельной комнатушке прибыль подсчитывал да в банкъ её складывал.

Младший же брат звёзд с неба не хватал. Он был любителем целыми днями лежать на печи и колоть орехи своей Сменой-8М. Иногда это занятие ему прискучивало, тогда он ковырял пальцем в носу и с интересом разглядывал конфигурацию и цвет козявки, вынутой из носа. Любил также младший брат плевать в потолок на меткость, потому что в углу потолка висела паутина, и ему было интересно попасть в неё, а особенно, в крошечного паучка, по центру паутины той.

В то самое время собрался царь в Златоглавой дочку свою выдать замуж, ей семнадцатый годок уже пошёл, ну, и полцарства в приданное, как водится. Задумал царь-батюшка снять портфолио своей ненаглядной дочурки, и приказал приближённым боярам найти на Руси самого лучшего фотографа. Как и следовало ожидать, сразу же вспомнили про знаменитого на весь мир фотографа Иванова, снарядили коней, и поскакали за ним. В городке нашем их сопроводили в лавку, фотографа Иванова на месте не оказалось, поскакали за ним домой, обнаружив в избе на печи только нашего Иванушку-дурачка, с козявкой в одной руке и с фотоаппаратом в другой. "Иванов?" - грозно спросили бояре. Не успел наш младшой и головой кивнуть, как понесли уже быстрые кони нашего фотографа Иванова к самому царю в Златоглавую.

В столице Ивана встретили со всеми почестями, отмыли, побрили и одеколоном побрызгали. На следующее утро ввели нашего дурачка в аппартамент прекрасной царской дочки, для сеанса хвотографирования. И сразу же наш Иван приглянулся той прынцессе, да так крепко, что она не могла после этого кушать и почивать, всё переживала. Отснял наш Иван полплёнки, да на остальную половину и самого царя сфотографировал - царю надо было срочно получать визу для деловой поездки на дружественную Украину. Собрался наш Иван домой ехать, да не тут-то было - дочка царская не отпускает, слёзы льёт, волнуется, и замуж очень хочет. Посмотрел царь на это дело, бороду свою потеребил, скипетром на спине блох разогнал и порешил играть свадьбу. И сыграли свадьбу такую, что не в сказке сказать, ни пером описать! Я там тоже был, мёд-пиво пил, по усам текло, да в рот не попало. Ну, и как царское слово глаголило, половина царства того отошла к Ивану с молодой супругой в использование.

По истечении недели царю принесли его фотокарточку для визы из проявки; поглядел царь на ту карточку, страшно ему стало, перекорёжился он весь и посинел, ногами затопал, да так активно, что сознание напрочь потерял, и отдал богу душу, не приходя в себя. Оставшаяся половина того царства тут же отошла по прямому наследству той же молодой паре, ну а фотокарточки из портфолио прынцессы наш Иван не стал жене показывать - не дурак оказался, понял, что лучшее - враг хорошего. Чего многие умные не понимают.

Хулиганствующий элементъ (с) 2003г.