Юлия Прокопенко

Если кто не помнит, Золушке очень хотелось на бал, но каждый вечер ей для начала приходилось выбирать из золы рассыпанную чечевицу. Разумеется, у нее были волшебные помощники, но зачем она вообще в этом участвовала, если и так могла приодеться и приобуться за счет магических сил. Почему не сказала: «знаешь, что, Мачеха, иди ты со своей чечевицей, всем и так давно понятно, чем дело кончится!» Недавно на полках книжных магазинов нашего городка появилось забавное издание, название которого на русский примерно переводится как «В нашем дворе». По-румынски оно называется «In Fata Blocului» («Перед домом») и представляет собой коробочку в виде многоквартирного дома, а в коробочке – много разноцветных карточек с иллюстрированным описанием детских дворовых игр того самого периода. Почему так получилось, что именно в том периоде в изобилии возникли коллективные дворовые игры – это долгий разговор, в котором нужно учитывать слишком много экономических, идеологических, демографических, административных и прочих вещей. Этот пост не об этом, и даже не о ностальгии. Он о том, из золы очень полезно выбирать зернышки чечевицы. И даже не потому, что чечевица – полезный и вкусный продукт, а потому, что, копаясь, мы выражаем ОТНОШЕНИЕ и устанавливаем СВЯЗЬ. Многим, конечно, кажется, что для того чтобы стать принцессами достаточно просто нацепить на себя чужую туфлю, но это известно, чем заканчивается. http://www.infatablocului.ro/

Теплым осенним вечером ноги принесли меня под окна галереи, в которой голландская художница Тамара Робеер представляла свой проект «Поиск свободы». Проект оказался мне настолько близок, что на следующий день я уже сама притащила ноги в галерею, захватив пару самиздатовских книжек. Выставка уже разобрана, Тамара уехала, но ряд удивительных созвучий продолжает вертеться в моей голове вопросом: чего же мы ищем в семейных фотоархивах. Тамара Робеер пишет: «Я унаследовала архив с парой сотен негативов от моего отца Жеррита Яна Робеера (Gerrit Jan Robeer). Сканируя его снимки, я начала осознавать нечто новое. Его и мои поиски привели нас в одни и те же места и сосредоточились вокруг семьи моей матери. По сути, это один и тот же поиск свободы с разницей в 40 лет. Сама того не осознавая, я снимала композиционно похожие фотографии в похожих местах и делала это ДО того, как обнаружила и разобрала архив». На данный момент генетики, похоже, так и не нашли в наших генах культурной информации. Поэтому появилось такое специальное направление как меметика, но и оно вряд ли объяснит, как же мемы проникли в информационный выбор Тамары ДО знакомства со сниками ее отца ... Тамара пишет о своем отце: «В июне 1970 г. (в возрасте 20 лет) он купил первую камеру, опробовал ее, и с тех пор фотография стала его страстью. В попытке сбежать из своей (западной) социальной реальности и семейных ограничений он отправился в Восточную Европу». Здесь мне очень понравились два момента: 1. Что стиль жизни, каким бы он ни был, всегда рассматривается страстными и ищущими людьми как ограничение. 2. Что фотографический опыт рассматривается как возможный путь к свободе. В замечательной книге «Sapiens. Краткая история человечества» Юваля Харари есть такой абзац «Мы изучаем историю не для того, чтобы предсказывать будущее, но чтобы расширить горизонт, чтобы понять: наше сегодняшнее состояние не является ни естественным, ни единственно возможным – следовательно, у нас гораздо больше возможностей, чем мы представляем». Возможно, копание в семейных фотоархивах – это и есть один из путей к свободе от тех культурных стереотипов, которые навязывают нам общество и рынок. Упорная борьба чувств и мемов. Проект Тамары Робеер «Поиск свободы» можно посмотреть здесь: http://tamara-robeer.format.com/searchforfreedom