Юлия Прокопенко

(или о важности того, КАК) В Центре фотографии им. братьев Люмьер до 23 февраля идет выставка британского фотографа Майлса Олдриджа (Miles Aldridge) «Вкус цвета». Майл Олдридж работает в рекламе – более коммерческого применения фотографии сложно придумать. Казалось бы, потребителям его творчества, да и ему самому должно быть меньше всего интересно думать о том, КАК фомируется сюрреалистическая палитра его произведений. И тем не менее на выставке представлены не только итоговые отпечатки (C-Print), очевидно прошедшие цифровую «чистку», но и прямые «контакты», сохранившие всю прелесть квадратного негатива. Рассматривать контакты и сопоставлять впечатление от них с тем, которое производят итоговые принты, чрезвычайно интересно: 1. Кроп. Автор кадрирует квадрат до плакатного формата: альбомного или портретного. При этом из тщательно срежиссированных сцен не только исчезает оптическая геометрия, но и вес персонажей существенно меняется. 2. Цвет. Автор проводит суровую цветовую зачистку. Любопытно наблюдать, от каких пленочных «грехов» он избавляется, а какие, наборот, форсирует, очевидно, считая их достоинствами. 3. Размер. Огромный размер отпечатков психологически меняет восприятия фотографии: как будто некое внутрее пространство оказывается вывернутым наружу. Особенно забавно, что технически ультрасовременный, востребованный и гламурный Автор занимается фотографией и с удовольствием болтает о технической ее стороне. Олдридж не только снимает на цветную пленку, но и печать использует фотографическую. И даже трафаретная печать, которой он в последнее время увлекся, задействует фотографический процесс на стадии изготовления трафарета. Те, кому любопытна механика процесса в изложении самого Автора, могут прочитать интервью на английском. https://fadmagazine.com/2018/05/05/interview-miles-aldridge/

Луис Гонзалез Палма – латиноамериканский фотограф, работающий в широчайшем диапазоне техник – от платинотипии на холсте и рисовой бумаге, использования медицинских пленок до банальной струйной печати на войлоке, стекле и прочих сомнительных поверхностях. Если видеть в работах Палма только изображения, их символический набор банален: сухие цветы, черепа, крылья, сушеная рыба, рога, венки и короны, пустые помещения, коллекции странностей и старые сюрреалистические трюки с конечностями. Но недаром фотограф дышит воздухом Аргентины, пропитанным магическим реализмом. Невероятные комбинации фотографических и прочих техник буквально оживляют всю эту мертвечину и заселяют ею другой регистр реальности, хорошо обозначенный фразой Габриеля Гарсия Маркеса: «когда столяр снимал с покойника мерку для гроба, увидели, что за окном идет дождь из крошечных желтых цветов.» Разглядывая произведения Палма, понимаешь, что современная фотография – это не то, что скомпоновано в кадре, и не то, что как-то напечатано и развешано, это огромое поле технического эксперимента, и новые регистры в ней достижимы только в освоении фотографических техник и бесстрашной их комбинации. P.S. особое уважение вызывает скрупулезность, с которой Автор атрибутирует свои работы, в том числе и на сайте http://www.gonzalezpalma.com/obra.php P.P.S. тем, кто считает, что работа фотографа заканчивается нажатием на кнопку, рекомендую посмотреть, насколько Автор вовлечен во ВСЕ этапы жизни своих творений (разумеется, пока они не проданы). Слушать необязательно. https://youtu.be/uUs48q8yAKA

Одним из базовых обманов XX века является миф о нерукотворности фотографии. Именно в нем корень всех остальных мистификаций – от пунктумов и решающих моментов до миссий и документальности. В одном из «священных текстов» искусствоведения «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» Вальтер Беньямин пишет: «Фотография впервые освободила руку в процессе художественной репродукции от важнейших творческих обязанностей, которые отныне перешли к устремленному в объектив глазу.» Учитывая, что текст написан в 1936 г., когда для того чтобы изготовить фотографию, нужно было физически потрогать руками пленку или бумагу и повозиться пальцами в растворах, утверждение Беньямина, трудно назвать чем-то кроме откровенной подмены понятий. В XXI веке, когда художественная репродукция осуществляется, по мнению Андре Руйе, всем телом, стало ясно, что у фотографии тоже есть тело – светочувствительная эмульсия. Не удивительно, что многие творческие поиски направлены именно на работу с ней. Австралийский фотограф Стив Лавграв, освоивший мокро коллодионный процесс после 37 лет профессиональной фотографической карьеры, отмечает : «Когда появилась цифра, я был ею очарован... но постепенно заметил, что провожу гораздо больше времени перед компьютером, чем за работой. … Я тосковал по осязаемости, материальности неповторимой рукотворной фотографии. …. Процесс создания произведения, которое невозможно повторить, очень привлекателен, равно как и то, что я никогда на знаю, что получится, пока не включу свет» (Цитируется по интервью ABC.net от 9 января 2018 г.) http://www.abc.net.au/news/2018-01-09/collodion-photography-method-revival-in-hobart/9311632 О тактильности и неповторимости фотографии говорит и итальянец Давид Мария Феррари, и испанец Уризен Фреаза, и многие другие фотографы, вовлеченные в аналоговый процесс и представленные на площадке https://www.filmshooterscollective.com/

В тексте Джона Шарковски «Предисловие к путеводителю Уильяма Эгглстона» слово «фотограф» встречается 28 раз, слово «фотография» - 17 раз, слово «камера» - 6 раз, слово «отпечаток» - 0 раз. Между тем определять фотографию как нечто, выходящее из камеры, так же ошибочно, как определять живопись как нечто, выходящее из-под кисти, только потому, что подавляющее большинство живописцев используют кисти. Эта ошибка стирает из поля фотографии не только печать, но и большой сегмент беcкамерных техник, в частности – фотограмму. Фотограммы, в свою очередь, не только обходятся без камеры, но и развенчивают другой фотомиф о том, будто фотография изображает вещи. Если на ранних фотограммах Ман Рея (Man Ray) (рейограммы) и в меньшей степени Кристиана Шада (Christian Schad) (шадограммы) предметы еще узнавались, то глядя на более поздние фотограммы ХХ века, например, Александра Китаева, порой, трудно утверждать, что они изображают именно предмет. http://www.photographer.ru/cult/person/7025.htm В XXI веке вопрос предметности в фотографии по-своему решает художник Вейлид Бешти (Walead Beshty), который просто складывает цветную бумагу в объемные фигуры, экспонирует, расправляет и проявляет. Полученная геометрическая фотоабстракция является результатом взаимодействия света и светочувствительной эмульсии без всяких дополнительных предметов. Один из примеров: http://www.sothebys.com/en/auctions/ecatalogue/2014/contemporary-art-day-sale-n09142/lot.469.html

Фотографические процессы требуют времени. Даже такой быстрый фотоматериал как Polaroid Impossible рекомендуется выдержать в кармане полминуты для завершения реакции. Фотография не страдала моментальностью с самого рождения. «Окно аббатства» Вильяма Фокса Тальбота (1835) (процесс – калотипия) выдерживалось несколько часов. «Вид из окна в ле Гра» Жозефа Нисефора Ньепса (1826) (процесс – гелиогравюра) выдерживался от 8 часов (по одним оценкам) до нескольких дней (по другим). «Королевский пленник» (1839) Джона Гершеля (процесс – антотип на соке гибискуса) выдерживадся, по моей оценке, около недели. Идеолог «моментальной фотографии» Анри Картье-Брессон лукавил, учитывая, что и в его время путь от проявки негатива к отпечатку был довольно долгим. XXI век позволил настолько замедлить фотографический процесс, что Михаэль Визели (Michael Wesely) сумел уложить в один кадр всю реконструкцию Музея Современного искусства в Нью-Йорке. Его снимок «Музей Современного Искусства, Нью-Йорк (9.8.2001-7.6.2004)» экспонировался три года. Больше об авторе здесь: https://en.wikipedia.org/wiki/Michael_Wesely